Труды Государственного музея истории религии. Выпуск 8

Максимальной насыщенности иконописное убранство Мраморного дворца достигло во второй половине XIX в. при наследнике Константина Николаевича — великом князе Константине Константиновиче, президенте Императорской Академии наук (с 1889 г.), известном поэте К. Р. Будучи сам чрезвычайно религиозным человеком, он и детям своим вольно или невольно внушал смиренное богопослушание. Сын Константина Константиновича князь Гавриил Константинович вспоминает: «По вечерам, когда мы, дети, ложились спать, отец с матушкой приходили к нам, чтобы присутствовать при нашей молитве. Сперва мой старший брат, Иоанчик, а за ним и я становились на колени перед киотом с образами в нашей спальне и читали положенные молитвы <…>. Отец требовал, чтобы мы знали наизусть тропари двунадесятых праздников и читали их в положенные дни»[270].

Для упомянутого Иоанчика, своего первенца, Константин Константинович выделил целую анфиладу покоев на 1-м этаже корпуса вдоль Мраморного переулка, пожелав оформить их в русском стиле. Видное место в «русских покоях» отведено было иконам и картинам на религиозные сюжеты. «В красном углу гулевой большая икона Владимирской Божией Матери и перед ней медная лампада»,— отметил в дневнике Константин Константинович, впервые посетив свежеотделанные интерьеры сына по возвращении во дворец после летнего отпуска[271]. Там же висела картина, «изображающая боярина Стрешнева, молящегося на коленях рядом с дочерью, царицей Евдокией Лукьяновной». Большинство икон посвящено было небесному покровителю князя императорской крови Иоанна. Так, входящего в сени с дубовой лестницы встречал образ «Усекновение Главы Иоанна Предтечи», а в красном углу горенки Князеньки среди шёлковых узорчатых пелён мерцало в свете возжженных лампадок несколько икон «Князь Иоаннова Моленья»[272].

Большое место в собрании икон Мраморного дворца по-прежнему занимали подносные иконы. Дарение икон происходило часто и по разным поводам: к рождению, совершеннолетию, свадьбе, юбилею, памятной дате, чрезвычайному событию и т.д. В 1912 г. на совершеннолетие князя Олега Константиновича последнему было поднесено несколько икон. «День моего совершеннолетия был одним из самых радостных дней всей моей жизни: твои [т.е. отца.— Ю. Т.] и мамы подарки, чудный молебен, <...>, икона, которой благословил меня митрополит Флавиан (Киевский), икона от прислуги, <…> — всё это меня так радовало и трогало»[273]. 10 января 1914 г. родился внук великого князя Константина Константиновича — князь Всеволод Иоаннович. «На следующий день в Мраморном дворце был торжественный молебен, на который съехалось много родственников и знакомых; по случаю рождения первенца офицеры Конной гвардии поднесли Иоанчику икону Благовещения»[274].

Подносные иконы в большом количестве оседали в домовой церкви, индивидуальных молельнях и красных углах обитателей Мраморного дворца. Среди этих икон преобладали праздничные и минейные образа. Имея в виду этот разряд икон, князь Гавриил поясняет: «Каждый день приносили в молельню из нашей домовой церкви икону того святого, чей был день. Эти иконы, все в одном и том же стиле, дарили отцу мои дяди Сергей Александрович и Павел Александрович»[275]. Под молельной он подразумевал миниатюрное помещение за потайной дверью при кабинете своего отца великого князя Константина Константиновича, которое сам хозяин именовал Крестовой: «Надо мною, полевее книжного шкафа, скрывающего дверь в крестовую, висят на стене выступа две фламандские картинки»[276]. Здесь на аналое каждое утро появлялась та или иная минейная икона.

Собрание икон Мраморного дворца пополнялось не только подносимыми членам семьи по тому или иному случаю, но и приобретавшимися в поездках или заказывавшимися известным иконописным мастерским. Так, во второй половине XIX в. иконописное заведение Н. А. Лукутина[277] поставляло дворцу лики святых в соответствии с месяцесловом. С конца XIX в. по заказу Придворной конторы Мраморного дворца в Московских мастерских Осипа (Иосифа) Чирикова и Михаила Дикарёва[278] постоянно изготовлялись великолепные минейные образа. Так, например, по одному из заказов в 1899 г. этими мастерами были «написаны следующие восемь икон по 25 руб. каждая: 1. Иконописцем Дикарёвым за счёт Ея Величества Королевы Эллинов: 1) 24 Августа — Пр. Арсения Игумена Комельскаго. 2) 25 Августа — Св. Мина Патриарха Контантинопольскаго. 3) 26 Августа — Св. Наталии. 4) 27 Августа — Пр. Кукша. 2. Икон писцем Чириковым за счёт Великого Князя Дмитрия Константиновича: 1) 28 Августа — Пр. Саввы Крынецкаго. 2) 29 Августа — Муч. Анастасии. 3) 30 Августа — Св. Александра Невскаго. 4) 31 Августа — Св. Аристида Философа»[279]. Заказные иконы поступали в Мраморный дворец вплоть до начала XX в., достигнув более 370 икон вместе с дарственными минейными и праздничными образами.