True love (СИ)

— Это свидание? — Мишель кинула свой рюкзак на задние сиденья и заправила прядь волос за ухо, не сводя глаз с Питера. — Если да, то совсем на него не похоже.

— А если и свидание? — усмехнулся он, на секунду отводя взгляд от дороги и смотря на неё. — Как ты его себе представляла?

— Ну… Где, например, цветы? Шампанское? Ладно, обойдёмся без шампанского, — Мишель вновь вспомнила выпускной и помрачнела. — Но цветы?.. Паркер, где цветы?

— Будут тебе цветы, успокойся.

Мишель хотела было возмутиться и высказать Питеру всё, что она думает о нём, о выпускном, на котором между ними всё произошло; о его методах ухаживания, потому что они совершенно безнадёжны, но… Она увидела поле с подсолнухами и прижалась к стеклу, с восторгом рассматривая цветы.

Питер улыбнулся, вновь смотря на Мишель. На это поле с подсолнухами он наткнулся несколько недель назад, когда проезжал с тётей. Мэй тогда ещё мечтательно улыбнулась и сказала, что хотела бы, чтобы её сфотографировали здесь.

Так в голове Питера родилась идея.

— Это прекрасно, — Джонс повернулась с улыбкой на губах, которую она даже не пыталась скрывать. — Никогда ещё не видела такой красоты!

Питер аккуратно остановил машину на обочине. Пока он вытаскивал рюкзаки, Мишель рассматривала цветы и несколько раз даже осторожно их коснулась, не боясь остаться с липкими руками.

Глядя на её сияющее лицо, на то, как она смеётся, прикрывая глаза ладонью от бьющего по глазам солнца, Питер понял — вот она.

Вот эта девушка, к которой ему хочется возвращаться. Вот эта девушка, к которой ему хочется ввалиться в комнату, укладываться на её кровати и наслаждаться её прикосновениями к волосам. Вот она, к ногам которой ему хочется положить весь мир.

Он улыбнулся, доставая фотоаппарат и начиная её фотографировать.

***

— Мишель, мне кажется, я должен тебе кое-что сказать.

— Что? — сонно отозвалась она, приподнимая голову с груди Питера и смотря ему в глаза. Смеркалось. Подсолнухи давно «закрылись», и теперь подростки, вдоволь попользовавшись фотоаппаратом и набегавшись, лежали на поляне, расстелив плед, прихваченный Джонс из дома. — Ты не собираешься возвращать меня папе?

— Нет, не в этом дело, — вздох у Питера получился каким-то протяжным, и Мишель тут же проснулась. Дремота прошла словно по щелчку пальцев. Она села и вопросительно посмотрела на Питера. — Просто… Я должен признаться. Я Чело…

— Я знаю.

— Что? Подожди, как? Тебе Нед рассказал?

— Питер, я, может, не самая умная, но я далеко не глупая. Твои постоянные исчезновения незамеченными не остались. Всем, на самом деле, всё равно, только Флэш шутит, что у тебя проблемы с мочевым пузырём, — она закатила глаза и прижала колени к груди, упираясь подбородком в колено. — Нед ничего не говорил мне. Я не спрашивала, решила разобраться во всём сама.

— Ты всегда была наблюдательна. Спасибо за это, а то я уже представил, как пытаюсь придумать что-нибудь в качестве своего оправдания, а затем решаю рассказать всё так, как есть.

Мишель тихо рассмеялась.

— Что? Что смешного я сказал?

— Ты — супергерой, Человек-Паук, кумир мальчишек и девчонок. Ты лично знаешь Тони Старка, общался с Пеппер Поттс, а Хэппи Хоган иногда подвозит тебя до школы. Наши одноклассницы мечтают о том, чтобы сделать с тобой фотографию или поцеловать тебя, а Флэш готов продаться в рабство, чтобы заполучить твой автограф.

— И?

— А ты переживаешь, что о тебе подумает девчонка.

— Но ты не просто девчонка. И никогда ею не была. Перестань это отрицать, — Питер сел и взял Мишель за руку. Она перевела взгляд на их переплетённые пальцы и, Питер был готов поклясться своим костюмом, смутилась! — Мне казалось, я очень ясно дал это понять на выпускном.

Она улыбнулась и, придвинувшись ближе, поцеловала его. Отстранившись, они прижались носом к носу. Питер, улыбаясь, заправил Мишель прядь волос за ухо.

— Только попробуй умереть, спасая мир. Я тебя на том свете достану.

— Обещаю, что ещё долго буду мозолить тебе глаза, — поклялся Питер, закрывая глаза. Мишель фыркнула и вновь поцеловала его.

— Мозоль.

***

— Нам грозило вымирание, и я предложил выход.

— Геноцид? — о скептицизм Стрэнджа можно резаться.

— Но праведный. Беспристрастный, не разделяя бедных и богатых. Меня сочли безумцем. А мои предсказания сбылись.

— Поздравляю, ты стал пророком.

— Я за выживание.

— Ценой убийства триллионов.

— С шестью камнями мне достаточно щёлкнуть пальцами и убить всё живое. Так что это… Милосердие.

Питеру страшно умирать. Ему стыдно, но он знает, что бояться — нормально. Забавно, как люди, кричащие, что им не страшно умирать, теряют всю свою храбрость, оказавшись лицом к лицу со смертью. Смерти ведь, по сути, всё равно кого забирать: молодого, старого, здорового или больного. Она забирает, а у тебя на сердце остаётся если не чёрная дыра, то кровоточащая рана, которая с годами, вроде бы, затягивается, но стоит только вспомнить о человеке, как она тут же начинает невыносимо ныть.

Питер знает, что не ему одному страшно умирать.

Ему не одному есть, что терять.