Трущобы Севен-Дайлз

– Что ж, хороший вопрос, Питт. И я бы очень хотел получить на него ответ. Вот только, увы, я понятия не имею, где его искать. Я вообще хотел бы узнать обо всем этом как можно больше. Например, действовала ли Аеша Захари в одиночку или же за ней кто-то стоит? Кто еще мог знать об этой резне? И почему этот человек не разоблачил преступников еще в Египте? Зачем было ждать, зачем убивать кого-то в Лондоне? – Говоря эти слова, Наррэуэй слегка понизил голос. Было видно, что его душит гнев и ему с трудом удается держать себя в руках. – И самое главное – это только личная месть, которой все и ограничится, или же начало чего-то большего?

Томас и Шарлотта молчали. Вопрос был слишком велик, а ответ на него – страшен. Питт машинально положил Шарлотте на плечо руку и привлек ее к себе. К сожалению, слов у него не нашлось.

Глава 12

Веспасия была в гостиной – составляла в букет белые хризантемы и медно-желтые листья бука, плававшие в плоской вазе от Лалик, – когда в вестибюле послышались сердитые голоса. Она удивленно обернулась, и в следующий миг двери распахнулись, и мимо горничной в гостиную ворвался Фердинанд Гаррик и встал на край дорогого обюссонского ковра. Лицо его было перекошено гневом, а также чем-то очень похожим на отчаяние.

– Доброе утро, Фердинанд, – невозмутимо произнесла Веспасия и кивком головы показала горничной, что та может идти. Ей ничто не мешало добавить в голос льда, в количестве достаточном, чтобы остановить даже принца Уэльского, если бы не искренность чувств, которые она прочла на его лице. Несмотря на глубочайшую неприязнь, которую Веспасия питала к нему, она не стала этого показывать.

– Как я понимаю, случилось что-то серьезное, если вы решили, что я могу вам чем-то помочь.

Гаррик растерялся. Он отлично понимал, что, ворвавшись к ней, он нарушил все мыслимые приличия, и теперь наверняка был готов услышать от нее гневную отповедь, а не слова участия. Его самонадеянности как не бывало. Он застыл, жадно хватая ртом воздух. Даже стоя на другом конце комнаты, Веспасия видела, как вздымается и опускается его грудь.

Отломав последние два стебля, она положила цветочные головки на плавающие в плоской вазе листья, а саму вазу поставила на низкий столик. Композиция получалась прекрасная – летом она любила делать такие же с цветами пиона.

– Расскажите мне, что случилось, – сказала она. – Если хотите, я велю принести для вас чай, но, возможно, сейчас это будет излишним?

Гаррик махнул рукой, отказываясь от чая.

– Жизни моего сына угрожают те же люди, которые убили Ловата. А теперь этот идиот-полицейский похитил его и увез из единственно надежного места, где он был в полной безопасности! – воскликнул он, возмущенно сверкая глазами, после чего дрожащим голосом, жадно хватая ртом воздух, продолжил: – Ради бога, скажите им, чтобы они оставили нас в покое! Они понятия не имеют, во что вмешиваются. Это чревато… – Похоже, у старого Гаррика не нашлось слов, чтобы описать, чем именно это чревато, и он просто уставился на Веспасию в бессильной ярости.

Веспасия поняла: переубеждать его бесполезно. Было видно, что он охвачен паникой и в этом состоянии своем глух к любым доводам разума.

– Если вашего сына увез Питт, в таком случае мы должны поставить его в известность о грозящей ему опасности, – спокойно ответила она. – В это время утром его вряд ли можно застать дома, однако я попробую его разыскать. И если смогу, то буду вынуждена сказать ему, какая конкретно опасность угрожает вашему сыну, чтобы он мог принять все меры предосторожности.

– Этот человек – круглый болван! – выкрикнул Гаррик срывающимся голосом. – Он сует свой нос в то, чего совершенно не понимает! Из-за него целый континент может рвануть, как пороховая бочка!

Веспасия не ожидала от него такой ярости. Гаррик рвал и метал, однако при всей ее неприязни к его гонору и самонадеянности она была вынуждена признать: когда-то он был отличным солдатом. И не в его правилах впадать в истерику.

– Фердинанд, прошу вас, успокойтесь и скажите мне то, что я должна передать ему, – твердо произнесла она. – Я не могу ему приказывать, но могу постараться его убедить. Где был Стивен? Когда вы узнали, что его увезли оттуда и что это сделал именно Питт?

Гаррику стоило неимоверных усилий взять себя в руки. Правда, голос его по-прежнему дрожал от переполнявших его эмоций.

– Люди, которые убили Ловата, не остановятся, пока не убьют и моего сына, а также Сандермана, если, конечно, они его найдут. Стивен это знал! – Лицо Гаррика сделалось пунцовым. Ему явно было неловко перед ней, однако он взял над собой верх и продолжил: – Он был… нездоров.

Веспасия не стала уточнять характер нездоровья Стивена. Ей были известны внешние проявления его болезни. Однако в данный момент ее в первую очередь интересовали причины его хвори, поэтому она не стала перебивать Фердинанда.

– С ним случались приступы белой горячки и бреда, – продолжил тот уже более твердым голосом. – Я был вынужден отправить его в лечебницу. – Гаррик судорожно втянул в себя воздух. – В Вифлеемскую лечебницу для душевнобольных.