Трусливый ястреб

Он пару раз кивнул, словно соглашаясь сразу с несколькими вещами, затем резко остановился и пристально уставился на меня.

– Чего еще?

– Ничего, сэр, – быстро произнес я. – Нам пора.

Я сплюнул кровь. Недавно я бросить курить, и теперь кровь скапливалась во рту возле щек. Я сидел в столовой, пытаясь разобраться с кипой документов с докладами о летных происшествиях. Я успел схватить сильную простуду, поэтому меня ненадолго сделали переписчиком комиссии по расследованию авиационных происшествий. Рота была на вылете где-то в окрестностях, но ходили слухи, что вскоре нам придется на несколько дней отправиться в «Индюшачью ферму».

Я пребывал в смешанных чувствах. Эта работа удерживала меня в безопасных стенах лагеря, но смириться с тем, что тебя оставили в тылу, и неважно, по какой причине, было тяжело. Идиотское ощущение! Я был готов перелопатить горы документов, лишь бы не летать. И почему мне тогда так паршиво? Я что, марионетка? Расслабься и получай удовольствие, пока есть возможность.

«По словам командира экипажа, он не ожидал, что в зоне высадки будет полно скрытых пеньков, – гласило донесение. – Воздушное судно село прямо на высокий острый пенек, поэтому машину пришлось покинуть». Да какая разница? Почему мы должны фиксировать каждое происшествие на этой гребаной войне? Пилот не может знать все! Или они думают, что у нас рентген вместо глаз?

– Сэр, можно я здесь сяду? – сержант Райлс переминался возле моего столика.

– Конечно.

Он отодвинул папку с документами и поставил колпачок от своей фляги на освободившееся место.

– Хоть немного передохну от гребаной палатки снабжения, – пояснил Райлс.

– Хех. Там суровые ребята.

Я ненавидел себя за то, что так цинично беседовал с одним из тыловиков. А этот был главным неудачником всей роты. Райлс не просыхал от виски, который он воровал из заначек экипажей, пока те были на вылетах. Раньше он был мастером-сержантом, но из-за пьянства его понизили до рядового первого класса. Мы обращались к нему «сержант», потому что его угнетало слово «рядовой».

– Ну, не такие уж и суровые, – засмеялся он.

Если Райлс тыловик и неудачник, то кто тогда я? Меня охватило сильное отвращение.

– Сержант, я бы с радостью поболтал, но мне нужно разгрести всю эту кучу.

– Понял. Не обращайте на меня внимания. Все равно скоро обратно. Сегодня пришла бумажка, чтобы мы готовились к инспекторской проверке.

– Угу, – я заставил себя оторвать взгляд от документа.

– Ненавижу это дерьмо. Проводили такие проверки?

– Ни разу. И не собираюсь.

Райлс поднялся, ожидая от меня какой-нибудь реплики. За меня высказалась тишина, и он наконец утопал прочь. Мне захотелось окликнуть его и попросить прощения за свои мысли. Но я не стал.

Пока автоколонна пробиралась по Трассе 19, я думал о британцах, уверенно марширующих в американские засады. Повар одолжил свою винтовку М-16, которая теперь лежала у меня на коленях, пока я ехал в джипе. Я подумал, что мое звание эквивалентно британскому «красному мундиру», и запахнул воротник внутрь. В силу того что меня временно отстранили от полетов, я был ответственным офицером нашей первой автоколонны, направляющейся в Плейку.

– Груп Мобиль-сто тоже как-то раз ехали из Ан Кхе в Плейку, – произнес Вендалл.

– Это еще кто? – спросил я.

– Французский эквивалент Первого отряда, – пояснил Вендалл. – Они ехали по этим же дорогам длинной колонной, чтобы разбить Вьетминь. Груп-сто выкосили начисто возле перевала Манг Янг.

– Спасибо, Вендалл. Отличные новости.

– Слушай, это история. История может многому научить, сам знаешь.

– Сейчас мне это как поможет?

– Ну, на твоем месте я бы не спал во время поездки. Удачи.

Разумеется, огромная разница была в том, что вдоль всей дороги у нас были расставлены патрули. Но от этого я не стал меньше бояться. Я уже давно скептически относился к безопасным зонам высадки, дорогам, мостам и стоянкам. Во время поездки длиной в пятьдесят миль я постоянно наблюдал за слоновой травой, растущей вдоль дороги, мысленно готовился к обстрелу в каждом узком проходе и старался чуть приподняться над сиденьем, когда мы пересекали мосты. Когда мы прибыли к «Индюшачьей ферме», я первым делом отыскал авиационного врача и попросил допустить меня к полетам.

– Извини, но у тебя нос забит полностью. От полетов станет еще хуже. Приходи через пару дней, посмотрим.

В промозглом тумане около сотни солдат вытаскивали громоздкие палатки общего назначения из грузовиков и устанавливали их на земле, пока вертолеты были на задании. Менее чем за час плоское и поросшее травой поле возле Кэмп Холлоуэй превратилось в палаточный городок. Водяные резервуары, называвшиеся мешками Листера, стояли на треногах, палаточная столовая была почти собрана, и пока солдаты складывали по бокам палатки контейнеры с сухпайками, повара готовили ужин.