Trust me (СИ)

Разговор, начавшийся, казалось бы, чем-то абсолютно обыденным, затянулся. Минхо наигранно жаловался на бездарность современных писак и причитал, что за рецензию на эту книгу он ничего не получит, а Тереза, неохотно соглашаясь лишь с некоторыми из замечаний, пыталась объяснить ему, в чем он не прав. Периодически переглядывающихся Ньюта и Томаса, которые под конец сдвинулись на одну половину сидения и начали говорить о чем-то своем, они не замечали.

Минхо вспомнил о существовании друзей внезапно и неожиданно минут пятнадцать спустя, оторвав тех друг от друга с самой самодовольной и хитрой улыбкой на свете. Они постепенно приближались к той черте города, где небоскребы, яркие вывески и налепленные друг на друга на манер винограда в лозах магазинчики, клубы и кафе заканчивались, сменяясь однотипными жилыми домами, обитатели которых занимались какими-то делами снаружи. Жизнь в этом районе, казалось, текла своим чередом. Медленно, размеренно, никуда не спеша, словно по воле случая просочившись в бурный и громкий поток, оставшийся за стеной многоэтажек. Минхо снова позволил себе опустить стекло и включить музыку погромче, игнорируя всякое недовольство со стороны Терезы, выражаемое совсем безболезненными, но назойливыми пощипываниями щеки. Автомобиль, громыхающий прицепом и старым роком, проносился словно бы на сверхзвуковой скорости сквозь всю эту тягучую, совершенно иную и незнакомую в какой-то мере идиллию, разрывая ее на несколько частей. Ньюта вынудили опустить стекло и у своего окна тоже, вручив неизвестно откуда взявшиеся солнечные очки с заляпанными чьими-то пальцами стеклами — их чудом удалось протереть краем футболки, не выдавив готовые вот-вот вылететь черные «капельки». Надевал их блондину уже Томас, по-детски восторженно улыбаясь и самую малость высунув язык.

«Я почти увидел в тебе байкера», — заметил он, вызвав у Ньюта очередное скептичное фырканье.

Через некоторое время, когда даже обитель спокойной и размеренной жизни, казалось, начала таять на глазах, Томас, высунувшись вперед и чуть было не стукнувшись головами с Минхо на особенно резком, забытом поначалу повороте, указал пальцем на скромный ларек с выцветшей вывеской, пестревший пачками чипсов, шоколадных батончиков и прочих дешевых удовольствий. Проорал другу в ухо, тщетно пытаясь перекричать музыку, что нужно купить воды и чего-нибудь пожевать, а Минхо, следуя своей обычной манере передразнивать окружающих (порой это выходило у него непроизвольно), рявкнул в ответ, что у него все под контролем и «ща все будет, не боись».

Сонный мужчина лет приблизительно пятидесяти, нехотя оторвавшись от экрана огромного по размеру смартфона, поднял на подошедших Минхо и Терезу глаза с выцветшими и некогда наверняка имевшими ясный голубой оттенок радужками. На машину, откуда выглядывало лицо Томаса, покосился с недоверием и долей насмешки. Отвечал на задаваемые вопросы с неохотой, будто вовсе не был заинтересован в получении хоть какой-то прибыли, и бутылки с водой и чипсы буквально выкинул с витрин, вывалив на подобие прилавка, изрисованного явно ребенком восковыми мелками и ручками всевозможных цветов, тяжелую руку с восемью цифрами, разграниченными точками. Рука эта то сжималась, то разжималась, как клешни у краба, требуя оплаты, и Минхо не преминул пошутить об этом, возвращаясь к машине.

Забравшись на водительские сидение, Минхо перекинул через правое плечо все, что они купили (причем одна из пачек некстати врезала Томасу по лицу), и с воодушевленным «Ну, что, погнали?» снова завел мотор.

***

Выехать за город в понимании Минхо, видимо, означало отдалиться от цивилизации на максимальное расстояние: он все не останавливался, сверяясь с дорожными знаками, которые на магистрали появлялись все реже и цифры на которых, отсчитывавшие километры, становились все больше. Тереза, приложив палец к губам и внимательно изучая окружавшую их местность, негромко спросила:

— Мы едем… туда, куда я думаю?

Минхо глянул на нее искоса, тепло улыбнулся и, словно бы не желая попусту растрачивать слова, кивнул.