Царь Димитрий. Загадки и тайны Смутного времени

Поблагодарив смерда, путники двинулись в сторону кузницы, а через пять минут были уже там и постучали в ворота. Кузнец, выйдя к ним, предложил зайти в кузню и обогреться, а сам расседлал Повадинского коня и стал осматривать ему заднюю правую. Когда монахи немного отогрелись, вернулся в кузницу и кузнец. С его слов стало ясно, что Повадинский конь серьёзно подранен и что его надо хорошенько полечить. Монахи посовещались и решили оставить коня на попечение кузнеца, с условием, что тот не за дорого подберёт им в селе другого жеребца, а вылеченного потом отдаст взамен. За небольшое вознаграждение кузнец согласился исполнить их просьбу и предоставил путникам ночлег.

На следующий день утром кузнец привёл Повадину новую молодую лошадь. Правда, это был не конь, а тонконогая, ретивая и кусачая молодая кобылица. Была она красива – вся иссине-серая и в светлых яблоках. Звали её Тина. Кузнец сам проверил хорошо ли подкована лошадь, а потом передал поводья Повадину.

Мисаил с трудом уселся в седло, ибо кобыла то пыталась укусить его, то била задом. Повадину и потом не единожды приходилось успокаивать свою кобылицу, то поглаживая её по холке и голове, подкармливать и задабривать её то сухарём, то куском хлеба.

* * *

От Хотынца путники двинулись в сторону Карачева. Через день миновали Карачев и двинулись на Навлю. Уже за Карачевом леса отступили далеко на запад. Поля стали просторны и широки. Лишь кое-где синели перелески. Степь всё более напоминала о себе. От Навли добрались до Трубчевска. После Трубчевска, пройдя последнюю полосу Хинельских лесов, через три дня путники были уже в Новгороде-Северском. Там их приняли в Свято-Успенском монастыре, расположенном на южной окраине города. Настоятелем монастыря был один из Лихоревых. В Новгороде-Северском они встретили весну, ибо март вступил в свои права. Морозы прекратились, тёплое солнце грело землю, снег стал быстро таять, на дорогах появились лужицы, близилась распутица.

Мисаил уже давно заметил, что Леонид всё чаще с завистью поглядывает на его кобылицу. За день перед отъездом из Новгорода-Северского путники вывели засёдланных лошадей из конюшни, чтоб прогуляться верхи и выгулять лошадей. Тут Леонид и попросил Повадина поменяться лошадьми. Мисаил и Григорий лишь усмехнулись, услыхав просьбу своего спутника. Уж больно ретива была Тина.

– Изволь, коль сладишь, государь мой, – молвил в ответ Мисаил и передал Леониду конский повод.

Приняв его, молодой инок долго поглаживал кобылицу по храпу и кормил её сухарями. Та ж нетерпеливо переступала с ноги на ногу, недовольно похрапывала и, видимо, боясь нового седока-хозяина подрагивала всей кожей. Спутники Леонида с улыбкой наблюдали за происходящим. Наконец, когда лошадь немного успокоилась, молодой инок поставил ногу в стремя, осторожно и легко всел в седло. Тина громко и хрипловато заржала, встала на задние ноги и попыталась сбросить Леонида. Тот удержался в седле. Тогда кобылица сделала три больших скачка и брыкнула задом. Но и тогда Леонид усидел в седле. Расшалившаяся Тина пошла плясать и прыгать, выписывая круги по всему двору перед конюшней. Конский храп и ржание разнеслись по подворью монастыря. Некоторые монахи, оставив свои дела, с любопытством останавливались и взирали на происходящее. Молодой, незнакомый братии инок, недавно приехавший в обитель, крепко держал поводья и не давал себя сбросить. Четверть часа лошадь не знала покоя и носила всадника то в одну, то в другую сторону. Но Леонид словно врос в седло. Наконец кобылица утомилась, стала успокаиваться и остановилась, прекратив свой бешеный танец, храпя, роняя пену с губ, и подрагивая мускулами груди. Леонид оставил седло и утёр пот на челе. Монахи посмеивались и доброжелательно похлопывали победителя по плечу. Леонид погладил её по храпу, с длани дал Тине ещё один сухарь. Та уже не кусалась, приняла ласки и взяла сухарь передними резцами. С тех пор лошадь ни разу не показывала свой норов новому хозяину.

Отдохнув в Успенском монастыре три дня, иноки переехали замёрзшую и спящую под крепким льдом Десну и двинулись в Чернигов. В этих местах уже можно было не опасаться годуновских соглядатаев. До Чернигова добрались 5 марта. Здесь головой и воеводой был князь Василий Рубец Масальский уже знакомый иноку Леониду по его северным странствиям. Князь Василий встретил иноков, как желанных гостей. Явно, он и ждал их. В Чернигове, уже не прячась ни от кого, они прогостили сутки. Выпарились в бане, выспались, дали отдохнуть лошадям, хорошо накормив их. Совсем рядом был уже литовский рубеж.

Перед отъездом князь Василий наставлял своих молодых гостей:

– А наедете, братие, заставу ли, сторожу ли какую, а быти в тоей стороже соглядатаям царским, и то допрос вам какой учинится, то молвите, де монаси вы Свято-Успенской обители Новгорода-Северского. А зовут вас – Григорий Отрепьев, Мисаил Повадин, да Варлаам Яцкой. Ты Григорий и назовись Варлаамом. Ты ж, государь мой, назовись Григорием Отрепьевым.