Царь горы

«Мне с детства внушали, что рано или поздно я заберусь на эту вершину». Горькая усмешка. «Меня родили для этого. Иногда я думаю, что отец не так уж и любил мать. Ему нужна была сильная кровь Луминар, и он ее получил. Он бредил Амулетом».

«Он хотел для тебя великого будущего».

«До сих пор я оправдывал его ожидания».

«Титул истинного кардинала принципиально отличается от того, чего ты достиг своим умом, силой и волей. Другая лига, Захар, другая лига».

«Другой взгляд на мир?»

«В том числе».

«Другие приоритеты?»

«Это будет зависеть от тебя».

«Простые слова».

«А зачем усложнять? Ты такой, какой есть, и без твоего собственного желания никто и ничто не сможет тебя изменить. Поддашься — проиграешь. Скажешь „нет“ — заставишь всех играть по своим правилам. Борись, и тебя поддержат, меня ведь поддержали, помнишь? Тебе помогут смести преграды, помогут пройти. Но только помогут: рвать жилы никто не станет и через преисподнюю на руках не понесет. С тобой встанут рядом. Но не вместо…»

— А ты пунктуален.

Захар среагировал молниеносно: плащ полетел на пол, в правой руке появилась катана, в левой — готовый к активизации «протуберанец». Шаг в сторону — позади была дверь, теперь стена, никто не ударит в спину. Боевая стойка.

И только в следующий миг Треми понял, что фразу произнес барон. Опустил меч, но не вернул его в ножны: в отеле должна была появиться Клаудия, а не ее отец.

— Я вижу, ты до сих пор не соединился с Драконьей Иглой, — спокойно произнес сидящий в кресле Бруджа.

Барон не смотрел на изготовившегося к бою Захара, не пошевелился, остался сидеть, как сидел: старик, утонувший в глубоком кресле и не сводящий взгляд с экрана выключенного телевизора.

— Не волнуйся, епископ, это не ловушка.

— Я не ожидал увидеть тебя.

— Я пришел вместо дочери.

— Что с Клаудией?

У Александра дернулся правый глаз. Одно-единственное нервное движение, малюсенький признак слабости. И вновь — непроницаемая маска. Старческая маска. Захар вдруг подумал, что барон выглядит отнюдь не так, как обычно. Лицо Бруджи изменилось, обрюзгло, словно расстегнулся корсет, и тщательно скрываемый живот свесился через ремень. Барон постарел на глазах.

Но голос его по-прежнему оставался тверд. Сухие листья продолжали шелестеть в осеннем лесу:

— Почему ты не провел Церемонию? У тебя было достаточно времени.

— Не хочу торопить события.

Александр усмехнулся и ленивым жестом указал на снаряжение епископа:

— Ты мог бы забыть об этих игрушках.

Треми спрятал артефакт, вернул меч в ножны, поднял плащ, отряхнул его и повторил:

— Я не ожидал увидеть тебя здесь.

— Жаль, что ты испугался принять силу Амулета Крови, — без издевки, но с едва заметным высокомерием прошелестел барон. — Мне бы пригодился выдающийся воин.

— Хватит говорить загадками! Почему пришел ты? Где Клаудия?

— У Густава.

Несколько секунд Захар непонимающе смотрел на Бруджу, затем нахмурился:

— Объясни.

— Не беспокойся, епископ, я не веду двойную игру. Все гораздо проще. — Впервые с начала разговора Александр посмотрел в глаза собеседнику: — Густав похитил мою девочку.

— Проклятье! — Треми подошел ближе. — Это правда?

— Хочешь, я поклянусь на Алом Безумии? — Пальцы старика легли на камень. — Хочешь?

— Я верю, — помолчав, кивнул епископ. Присел рядом с бароном. — Как это произошло?

— Не знаю. Клаудия отправилась сюда, возможно, на встречу с тобой… не знаю. А потом позвонил Густав.

— Чего он хочет?

— Он объявил мою дочь заложницей. Опасается за свою шкуру.

— Он приедет на встречу?

— Конечно.

Почти полминуты мужчины молчали, глядя друг другу в глаза, после чего Захар негромко произнес:

— Густав решил убить тебя, Александр.

— Я понимаю.

— А я — нет.

— Что тебя беспокоит?

— Ему не справиться с тобой. Одна Драконья Игла — ничто против Алого Безумия.

— Значит, наш лондонский друг обзавелся каким-то козырем.

— Вряд ли это Клаудия, — продолжил размышлять Треми. — Густав понимает, что ты не разменяешь ее жизнь на свою.

— Я люблю свою дочь, — тихо сказал барон. — Но я слаб.

— Тогда как он собирается тебя убрать?

— Он не собирается, — поправил Захара барон. — Он знает, что уберет меня. Луминар действует только наверняка.

— У него есть козырь… Пабло?

— Хозяин Диадемы Теней — достойный противник, — признал Бруджа. — Если он выступит на стороне кардинала Луминар, мне не устоять.

Но в тоне Александра слышались нотки сомнения.

— Ты не веришь, что Густав договорился с Робене?

— Пабло давно отошел от дел. Да и доверять Луминару не стал бы. Нет. Скорее я поверю, что Густав нашел себе другого союзника.

— В Тайном Городе?

— Клаудия — Глаза Спящего, замыслы, направленные против нее лично, она читает, даже не входя в транс. Моя дочь никогда бы не попала в ловушку, приготовленную масанами. — Барон помолчал. — Насколько ты доверяешь Сантьяге?

Мягкий, вкрадчивый вопрос. Слова прошелестели, развеялись в ничто, но должны были посеять большие сомнения.

— Комиссар не меняет коней на переправе, — тихо ответил Захар.

— А если это заранее просчитанный ход?

— Поставить на Густава?

Барон проникновенно посмотрел на Треми: