Царь Медоедов

На полях я познакомился с Павлом Грибовым. Светлый кучерявый очкарик учившийся на факультете математики-кибернетики в Москве. Он приехал на Соловки второй раз и хотел пожить на Голгофском скиту на Анзере. Я не упускал возможности поприкалываться над ним, над его внешностью, или его словами. Не знаю почему я вдруг выбрал «мальчика для битья», скорее всего причина была в том что я просто завидовал его умиротворенной независимости. Он ни на что не отвечал и не реагировал на мои издёвки и приколы, только иногда вздыхал. Внутренний распределитель работает незаметно и мы начинаем относиться к человеку ориентируясь только на свои стереотипы. Как то он попытался объяснить мне, то что я не улавливаю, не понимаю в православии и я опять его высмеял, считая недалёким. Каждый день он звонил на Анзер, и каждый день там не брали трубку. Нужно было получить благословение скито-начальника на приезд, Скит был укомплектован и лишние людей просто так не брали. Над его дежурством у телефона я также потешался. Какая-то я скотина, если подумать… По воскресеньям устраивали экскурсии для трудников и в конце месяца обещали эксурсию на остров Анзер, где погибло больше всего заключенных. Остров называли сердцем Соловков, там происходило множество чудес по молитвам мучеников. Каждый метр земли был залит кровью тех, кто за исповедание веры был готов принять смерть и пытки. Вроде обливаний водой в холодные зимние ночи или ямы с крысами-людоедами. Когда Сталин узнал о происходившем в лагере он приказал расстрелять начальника лагеря и его заместителя.

На поездку нужно было взять благословение благочинного. Почти всем он благословлял за счёт монастыря, а мне почему-то нет. Я не стал просить и говорить, что денег у меня нет, а просто ушёл. На пороге нашей комнаты все обсуждали поездку:

– Ну что Илюх? Спросил у отца Ианнуария?

– Эм-м, да спросил, почему-то не благословил мне бесплатно, а денег у меня нет.

– Так ты скажи ему, может передумает.

– Ага…

Я был расстроен тем что через несколько дней не смогу поехать, хотя экскурсия стоила тогда всего-ничего, полторы тысячи. Утром мы проснулись, и койка Павла Грибова была заправлена, а он сам не появился на послушании. После обеда я взял со своей тумбочки почитать книгу про Соловецких заключенных, и обнаружил под ней полторы тысячи. Внутренний стыд за то, что мне кто-то «подал» и радость от мысли, что теперь я смогу поехать. Но кто мог положить деньги? Осматривая койки я остановился на заправленной кровати Грибова. Я попытался вспомнить кто слышал мои слова о том что благочинный не благословил и вспомнил что Грибов проходил мимо. Сукин сын. Не передать словами как я мечтал посмотреть Анзер. Значит Павел… Эта милостыня, которую он решил не давать в руки, понимая, что я могу просто не взять, была бесценна. Не знаю почему, но я начал считать его своим самым большим другом на земле, из-за каких-то полутора тысяч, но полученных в нужный момент и так, что не надо было краснеть. Милостыню нужно подавать тайно, иначе получающий может быть раздавлен безысходностью положения с одной стороны и остатками чести с другой. Во время поездки на Анзер я многое для себя открыл, многое почувствовал. В одном из храмов, где содержали заключенных на шконках до потока меня пробило, как в Печорах, после кельи Иоанна Крестьянкина. Я плакал и сердце освобождалось, внутри становилось легко и светло. Сложно объяснить это тому, кто никогда не испытывал таких озарений при посещении святых мест. На Голгофском скиту со старым монахом на огороде стоял в столпе света Павел Грибов. В голове я репетировал как его отблагодарю, но когда подошёл и мы приобнялись при встрече, глядя на его светлую улыбку я понял, что слова всё только испортят. Я спросил:

– Как ты здесь?

– О прекрасно, мечтал и получилось, я очень рад, здесь как на небе. По ночам у нас службы.

– Ну здорово, я пойду, Ангела-хранителя!

– И тебе.

Я отошёл и подумал о том, что никогда не стану таким как Павел Грибов. Есть такие люди, которых Господь ведёт за руку, он и жену себе искать не будет. Такую же светлую и добрую девушку, судьба просто к нему подведёт. А такие как я, завистливые и осуждающие пройдут все круги ада, прежде чем найдут девушку способную мой заумный мозг выносить. Избавил меня от предубеждений к людям. Однажды я уже видел, как человек лишённый совести совершил поступок достойный святого, в монастырях теперь встречал и обратное. Кто знает какие мы на самом деле. Ещё быть достать из под спуда наши добрые намерения, чтобы они не остались блаженной теорией.