Царь Медоедов

Заканчивалась многолетняя реставрация собора. Многие маляры получив деньги, уезжали с острова или запивали. Некоторые из наших трудников переобулись на реставрацию, за зарплату. За меня замолвил слово перед бригадиром Данила с Саратова. Данила выступал со стэндапом на камеди, я даже его вспомнил. Большой, черноволосый с бородой. Весил Данила килограмм сто тридцать и бухал каждый день. Год он пытался отойти от алкоголя в своём Санаксарском монастыре, но, похоже, безуспешно.

Последним моим страхом была боязнь высоты. Бригадиру на этот вопрос я ответил, что: «Высота для меня ничто». После шестого яруса раскачивающихся лесов меня стало мутить, на двендцатом ярусе я побледнел. Парень рядом сказал:

– Боишься? Это ничего, меня в первый день посадили в люльку на тридцатом ярусе, на колокольне, там почти сто метров. Ты говорят, только не бойся, система лебёдок такая – что можешь пролететь вниз на пять-десять метров. Только сказали, как рядом мужик полетел вниз со свистом. Только и успел сказать: «Мама».

– Разбился?

– Да нет, метров десять вниз проехал и остановился. Я из синего стал зелёным и попросил меня снять после этого. Но один разбился в том году, с шестого упал.

– Выжил?

– Выжил, только к девушкам теперь не подходит, а подкатывает.

– Понятно.

Брусчатка внизу с утра до вечера напоминала мне: «Сегодня ты сорвешься, сегодня ты упадешь» и молитва внутри происходила сама собой. Я упирался мыслью в Бога и не мог отвести внутренний взгляд от страха. Седых волос у меня явно прибавилось. Каждое движение на куполах собора я сначала просчитывал.

Так как жили мы с Данилой теперь вдвоём, я с утра до вечера слушал его стёб и шутки, иногда удачные. Каждый вечер он выпивал и с будуна лез на леса. Пьяный становился душный и мозг выносил на раз. Так прошёл месяц. Мы докрасили стены и купола. Предстояло «снимать» леса, спиливая их сверху. Огромные деревянные конструкции улетали вниз. Задача пильщика была не улететь вместе с досками, потому что зацепить могла как сыгравшая доска, так и просто гвоздь. Я подержал заведённую пилу минуту, и понял, что не смогу, просто упаду туда вместе со спиленной частью.

Был там, среди трудников, полусумасшедший бородач, который бросил курить, потом опять начал, опять бросил и так далее… отчего один из мужиков ему в итоге сказал, что он ведёт себя как всем доступная женщина. Мужичок был странноватый и очень болтливый, он запросто садился на уши, и отвязаться от него было сложно. Я встретил его у магазина в подпитии и он рассказал мне, что насиловал девочек. Подробно рассказал, как заманивал в квартиру, как снимал видео. Я в шоке спросил:

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Я не могу, вот здесь болит, – он ударил себя кулаком в грудь, – Что я натворил, я не могу, я ужасный, ужасный человек.

Я подумал, что он «исполняет» и не поверил ему, если бы он и вправду такое делал, он бы не рассказал. Но потом он достал паспорт и показал фотку, отчего волосы у меня встали дыбом. Это было лицо демона и глаза демона, это была страшная фотография, но это был он. Только без бороды и худой. Значит всё что он рассказал правда. Почему он не сидит в тюрьме. Я посмотрел на него полными ужаса и ненависти глазами и он ответил на мой взгляд:

– Вот так брат.

– Ты мне не брат. Отойди от меня.

Я был в замешательстве. Рассказать кому? Трудников было много, почти всех я знал, среди них была пара здоровых мужиков. Бывший питерский бандит, который так же по-пьяни признался, что сидел, а брата в девяностые убили и второй – подрывник с Урала. Если им сказать, то они его убьют где-нибудь здесь, просто придушат в лесу. С другой стороны, зачем их вообще вовлекать, я могу всё сделать сам. Сбросить тело в Ладогу, выплывет через пару недель в Сортавале, меня уже здесь не будет. Господи, что он вообще наговорил, какая лютая жесть, это же чьи-то дочери. От этого рассказа было гадко и плохо. Я не спал всю ночь и думал. Неужели Бог хочет от меня, чтобы я его убил. Убить тяжело, но такого я смогу. А может он сам ищет смерти, поэтому мне рассказал. Если бы не фотка в паспорте никогда бы не поверил. Через неделю ко мне подошёл тот самый питерский бандит и спросил,

– Ты слышал, что этот фрукт больной рассказал?

– Да, он мне сам рассказал у магазина неделю назад.

– М-м-м, а мне вчера.

– Ты думаешь о том же, о чём и я сейчас? Ты уверен? Может он всё выдумал?

– Такое не выдумать.

– А фотку он тебе показывал в паспорте?

– Нет, а что за фотка.

– Да его фотография до монастырей видимо. Может он сидел? Почему его не убили тогда на зоне?

– Не знаю, меня гнев забирает так, что я придушу его голыми руками.

– Всё это странно всё-таки. Зачем он про себя рассказывает такое? Может он ищет смерти? Он же как бесноватый.

– Никому не говори. То, что я сказал.

– Да я и сам думал его убить. Это не человек, это чудовище б****. У меня нет слов.