Царь-монах. Государи и самозванцы на русском престоле

– Э-эх, совсем сторожевая служба в Поле порушилась с этой смутой в царстве Московском! – посетовал ливенский воевода.

– Служба порушена, но дело государево всё одно соблюдаем, – молвил Беззубцев. – Как тебе-то тут в Ливнах служится, Иван Никитич? Славны ведь Ливны своими воровскими делами.

– Да уж «служу – не мёд ужу»! Как смута зачалася, да пришёл царевич Димитрий в южные городы, так стали баять: «Орёл, да Кромы – первые воры!». Здесь же молвят: «Орёл да Ливны всем ворам дивны»! Вон ливенские служилые люди сколь с вором суть Петрушкой-Илейкой наворовались! Но люд бывалый, боевой. Татарве не уступят! – посетовал, но и обнадёжил Егупов-Черкасский.

– Эх, времена смутные в Московском государстве ноне! Слых идёт, де ляшский король Зигмунт войско собирает, хощет Смоленск идти воевать, – произнёс Беззубцев. – Слыхал ли?

– Стало быть большая война на носу! – подметил ливенский воевода.

– У нас уже здесь война немалая. Окажешь ли помочь нам, князь Никита Иваныч?

– Вот что, други моя, сам яз из града не поиду. За град сей пред Господом отвечаю! Но в подмогу пришлю вам сто пятьдесят своих служилых – детей боярских с конными стрельцами, да пару пушек с припасом, да коней двадесять. Идите во след ратным, не давайте калге в загоны ходить[63] и землю нашу зорить. Сидите у него на хвосте, в выю жальте, в хвост и в гриву колите, но на прямое дело не ввязывайтесь. Но главное к Москве не допускайте. Христос вам в помощь!

* * *

Крымско-татарская орда численностью от 40 до 60 тысяч сабель под предводительством калги Джанибек-Гирея прошла по Муравскому шляху до тульских засек и почти без сопротивления прорвалась через них к Оке в начале июня. Да и какое могло быть сопротивление у засек, когда всё было порушено во время осады Тулы войсками Шуйского. Во время своего движения крымская орда разделилась на отдельные «загоны», которые рассеялись по разным сторонам, разоряя и сжигая городки и селения, грабя, убивая и угоняя в полон беззащитное население.

Перебредя Оку, крымско-ногайская рать замедлила ход, и неспешно продвигалась к Москве. Кошь татарской рати, охраняемый отрядом в десять тысяч сабель остался под Серпуховом. Остальные татарские отряды, переправившись через Оку, разлетелись на запад – докатываясь до Тарусы, а по реке Протве – до Боровска, и на восток – в сторону Каширы и даже Коломны, разоряя окрестности этих городов. Это были небольшие набеги, обычные для кочевников. На берегах Оки и в устье её притоков началась длительная война, которая продолжалась всё лето. Угроза была и самой Москве. Но ни там, ни в Тушино, верно и не думали оборонять Заокские города и Поочье от крымцев.

Беззубцев переправившись через Оку, встал недалеко от Каширы и построил «гуляй-городок». Со всей округи, и с «Заоцких городов» к нему стал стекаться воинский люд и охочие. Отряд его вырос до трёх тысяч воинов. У него было уже десять пушек с немалым запасом пороха и боеприпасов. В середине июня он предпринял первое решительное дело…

Русский конный отряд, под рукой Юрлова подошёл к устью речки Луговой жарким июньским днём. Река петляла по оврагам и низинам прежде, чем отдать свои воды в Оку. На одной из небольших излучин в версте от Оки умостилась небольшая деревенька, брошенная хозяевами. Местные крестьяне, прятавшиеся в лесу, дали знать, что ратные крымцы грабили сейчас большое село Тарбушево, лежавшее восточнее верстах в трёх. С той стороны тянуло дымом. По слухам же крымцы и ногайцы уже докатились почти до самой Коломны и зорили земли Коломенского уезда.

– Пора всыпать крымцам, а то разгулялись, удержу нет! – молвил Юрлов, направляя коня к деревеньке.

Подъехав ближе, он внимательно осмотрел постройки. Дорога в деревню с востока вела мимо большого бревенчатого овина с широкими вратами по правую сторону. С противной стороны дороги, чуть поодаль начинался плетневой тын, окружавший огороды и сады.

– Здесь и примем бой! – твёрдо изрёк Юрлов…

Спустя час отряд верховых из двухсот конных стрельцов и детей боярских во главе с Дмитрием Беззубцевым на рысях ушёл в сторону Тарбушева. Подойдя почти незаметно вплотную к селу, русские прицельно выпалили из ружей, мушкетов и лёгких пищалей по крымцам, не ждавшим неприятеля. В ответ им полетели стрелы. Ещё через десять минут крымская конница числом до тысячи сабель выкатилась из села и погналась за русскими, давшими шпоры коням, но успевшими сделать ещё один слаженный залп. Десятки крымских всадников и коней пали на землю, кувыркаясь в пыли. Однако татары, видя своё явное преимущество, осыпали русских стрелами и, стремительно сокращая расстояние, на быстрых конях стали нагонять их. Эти три версты бешеной скачки пролетели быстро. Нескольким десяткам русских верховых не удалось доскакать до деревни. Они пали под татарскими саблями и стрелами. Остальные во главе с младшим Беззубцевым быстро рассыпались и укрылись среди дворовых построек.