Царь мышей

- Айн момент. - Эдуард Фридрихович поправил монокль, извлек из-под фрака маленькую четырехугольную коробку с кнопочками и принялся колдовать над нею, что-то бормоча под нос.

- Недурной калькуляторчик, - заметила Глухарева. - Где слямзили?

- Фройляйн, не мешайте мне вести важный подсчеты! - рявкнул на нее господин Херклафф. - Вот, битте - очень скоро. Когда рождится киндер и один год перейдет в другой.

- Какой еще киндер? - удивился князь. - У кого родится - у меня?

- Может быть, господин чародей хотел сказать - на ближайшее Рождество? - предположил ученый.

- Может быть, может быть, - не стал спорить господин чародей, - а может, и нет.

- И какова, так сказать, вероятность того, что эти ваши пророчества сбудутся? - как бы равнодушно спросил князь. И быстро добавил, словно сам себя перебивая: - Но учтите, я в них все равно не верю.

- По ваша вера вам и будет воздаваться, - не очень ясно ответил Херклафф, а уточнять смысл его слов никто не стал.

Недолгое молчание прервал "человек науки":

- Вы, дорогой коллега, представили Его Сиятельству, некоторым образом, кратковременный прогноз, а не могли бы вы очертить более отдаленную перспективу?

- Что-что? - поначалу не разобрал князь. - А-а, вы предлагаете продолжить прорицания! Что ж, я не против. - Князь с трудом выдавил из себя смешок. - Царскую корону мне уже посулили, узнать бы, что будет дальше.

- На вашем месте, Ваша Светлость, я был бы отказаться от дальших прорицаниев, - сдержанно ответил чародей.

- А все-таки? - настаивал князь. - Веселиться, так уж веселиться.

- Ну что же, вы сам это хотель, - с притворным вздохом произнес почтенный тевтонец и сотворил какое-то очередное знамение. - А теперь глядить и веселицца!

Тут произошло нечто и вовсе непонятное: свечка в руке князя продолжала гореть, и даже как будто более ярко, освещая и лицо князя, и все вокруг - лишь стена была совершенно темная, хотя князь держал свечу совсем близко от нее. Такое трудно было бы объяснить обычными фокусами и даже оптическими эффектами.

Но князь внимательно вглядывался в темную стену и, похоже, сумел увидать там нечто, оставшееся незримым для остальных: внезапно он побледнел и со сдавленным стоном повалился на пол. Должно быть, чародей уже предполагал нечто подобное - он подскочил к князю, подхватил его под руку и усадил за стол.

- Что это было? - тихо проговорил князь, придя в себя. Херклафф произнес несколько слов на своем языке. Глухарева и Каширский переглянулись - видимо, им сие наречие не было ведомо, и прорицатель об этом знал. Зато князь все понял и помрачнел еще больше - надо полагать, слова чародея не стали для него особо утешительны.

- А впрочем, не следует так сильно, как это, печаловаться, Ваша Светлость, - с очаровательною улыбочкой промолвил господин Херклафф. - Вы же сказаль, что не верить в предсказаний...

- Вот и я то же говорю!.. - радостно подхватил Каширский, но осекся под тяжелым взглядом князя.

- Ну, в таком случае позвольте мне вас покидайть, - засобирался чародей. - Ауф видерзеен, либе фройляйн унд херрен!

С этими словами господин Хеклафф не спеша встал из-за стола, отвесил общий поклон и исчез во тьме. Князь все так же неподвижно сидел, вперив взор в стол, а Анна Сергеевна и Каширский продолжали недоуменно переглядываться. Первой тягостного молчания не выдержала госпожа Глухарева:

- Князь, ну что он вам такого сказал?

- Не вашего ума дело, сударыня, - пробурчал князь и добавил, будто про себя: - Ох, не по нутру мне этот чародей. Лучше бы его не было...

- Так за чем же дело стало? - обрадовалась "сударыня". - Только скажите слово, Ваша Светлость, и не будет никакого чародея!

Князь перевел на нее немигающий взор:

- Не надо спешить. Он еще мне прежде послужит...

- Ну, как знаете, - чуть разочарованно произнесла Анна Сергеевна. - А скажите, князь...

- Да оставьте вы меня, бога ради! - не выдержав, крикнул князь. - И без вас тошно!

- Я знаю чудное средство от тошноты, - радостно подхватил господин Каширский, но Глухареваа, наконец-то поняв, что Его Светлость пребывает не в духе, вскочила из-за стола и, увлекая за собой ученого, поспешила к выходу из мрачной залы.

Князь даже не заметил их исчезновения - он все так же неподвижно сидел перед чадящей свечкой, с ужасом и содроганием вспоминая и слова прорицателя, и то, что он разглядел в черной бездне грядущего.

* * *

Стоял долгий летний вечер. Именно летний - хотя часы и показывали вечерний час, было еще совсем светло. Три человека, рассевшись на камнях, разбросанных здесь и там по склону пологого холма, с еле скрываемым нетерпением наблюдали, как солнце медленно погружается в пучину окрестных болот.