Царь велел тебя повесить

Мне стоило понять, что книга в кармане соседского кресла оказалась неслучайно, это был знак, вето, запрещающий сигнал семафора на железнодорожном переезде. Но я не верю в сигналы, даже когда они мигают красным и так верещат, что хоть уши затыкай.

Никогда не видел Кайриса таким веселым, как теперь, когда просматривал отснятый материал. Яблочная гусеница сожрала мой сценарий! Фильм будет не о том, о чем я намерен был говорить. Не о том, что современный человек заточен под то, что у него в любое время могут отнять свободу. И не о том, что общество внушает человеку готовность к потере свободы и уверенность в том, что он беззащитен. Фильм будет о том, что если человек занят делом, то свобода ему, в сущности, не нужна.

Костас

– Это чистильщик! – закричал я, увидев его ботинки.

Dr. Martens цвета болотной зелени, второй такой пары просто быть не может в Лиссабоне, городе шлепанцев и плетеных сандалий.

– Это венгерский подданный Тот, которого вы требовали вызвать в качестве свидетеля, – вздохнул следователь. – Поскольку сеньора Петуланча активно сотрудничает со следствием, мы нашли его без особого труда.

Это был тот самый парень, что окунул меня в вишневый сок. Маленькая крепкая голова в шапке, похожая на валлийский чеддер под красной корочкой. Он говорил голосом чистильщика – не узнать этот бестелесный фальцет было невозможно, таким только кантату Ich habe genug исполнять. Когда он звонил мне в роли мадьяра, то, вероятно, зажимал рот платком.

– Должен тебя поздравить, я поверил, – тихо сказал я.

Мадьяр даже глазом не моргнул. Он сидел на стуле прямо, качал ногой и давал показания под шум дождя. Оказалось, его наняли, когда Додо отчаялась найти обещанные ей Фабиу изумруды. Старый черт морочил ей голову, позволял примерять диадему, звенеть браслетами, перебирать жемчуг, наверняка подводил к зеркалу и говорил, что она маленькая принцесса Браганса. Такое не забывается. Спроси она у меня, я бы честно ответил, что мы с домом давно спустили все на ремонт крыши, новую пожарную лестницу, траву и восемь лет лиссабонского безделья, но бледная вспышка колье, вот так запросто валявшегося на теткиной кровати, ослепила ее разум.

– Вы показали, что синьора Петуланча наняла вас, чтобы завладеть домом? – переспросил следователь. – Но дом не подлежит ни продаже, ни обмену. Так написано в завещании, мы получили копию у нотариуса.

– Сначала она собиралась действовать в одиночку, познакомиться с жертвой, забрать изумруды и все, что найдет, а потом исчезнуть. Кроме нее, про тайник знали только сам Брага и его мать, а они мертвы, так что риска почти никакого. Сейф она открыла, оставшись в доме одна, но оказалось, что в тайнике шаром покати. Тогда она пришла ко мне, и мы провернули аферу с убитой девушкой, чтобы отобрать хотя бы дом. Это классический швиндель, не хуже «испанского узника». Но тут выяснилось, что Мириам плохо сделала домашнюю работу: парень нищий, а дом заложен еще с девяносто первого года.

– Зачем было отправлять подследственного так далеко от города? С таким же успехом он мог сидеть в любой портовой забегаловке, разве нет? – Перейра поднял глаза от своей папки. Это была всем папкам папка, не то что в прежней тюрьме. Набитая бумагами, как манильский галеон слоновой костью.

– Я тоже так думал. Могли бы и не тратиться на коттедж. Но Мириам хотела еще раз покопаться в ящиках, зная, что ей никто не помешает. У нее была надежда, что русский не успел продать цацки, а просто перепрятал их понадежней. Потом я сам прошелся по дому еще разок и простучал все стены. В ту ночь, когда изображал чистильщика.

– Полагаю, вы не только чистильщика изображали, но и киллера, вас ведь всего трое в команде, остальные просто статисты. Столько хлопот, а драгоценностей вы не нашли, дом не получили. Для профессионалов это унизительно, не так ли? Ladrão que rouba ladrão tem cem anos de perdão. – Следователь произнес поговорку, смысл которой я понял не до конца.

Некоторое время мадьяр молчал, и я успел перевести поговорку. Вор у вора дубинку украл. Потом он выпрямился на стуле и твердо произнес:

– Я был вызван сюда как свидетель. Я могу идти домой?

– Пока нет. Мы учтем ваше благоразумие, если вы будете сотрудничать. От вас зависит, будет ли убийство Раубы квалифицироваться как преднамеренное, или как случайное, скажем по неосторожности…

– И не подумаю сотрудничать, – сказал Ласло, не дожидаясь, пока он закончит. – Этому парню самое место в тюрьме. Может, у него сверкающие яйца и он так ублажил старушку, что она отписала ему дом. Но как вышло, что она так быстро умерла?

Я встал, чтобы поднять свой железный стул и разбить мадьяру голову. Стул оказался привинчен к полу, следователь пожал плечами и вызвал охрану. Мне заломили руки, защелкнули наручники и поставили лицом к стене. Мадьяру велели убираться, и он пошел прямо на мокрую весеннюю улицу.