Царь всех болезней. Биография рака

А возможно ли проделать обратное путешествие – начать с онкогена и прийти к лекарству? Как оказалось, Роберт Вайнберг со своей бостонской командой уже отправился в путь, хотя особо и не подозревал об этом.

В начале 1980-х лаборатория Вайнберга отточила методику выделения связанных с раком генов прямо из опухолевой клетки. Благодаря этому ученым удалось выделить десятки новых онкогенов. В 1982 году Лакшми Чаран Падхи, бомбейский постдок из группы Вайнберга, сообщил о выделении еще одного онкогена, на сей раз из крысиной нейробластомы. Вайнберг окрестил его neu — в честь опухоли, из которой тот происходил.

Neu добавили в растущий список онкогенов, однако он выделялся из общего ряда. Все клетки окружены тонкой мембраной, состоящей из липидов и белков. Эта мембрана, точно маслянистая пленка, препятствует проникновению в клетку многих лекарств. Продукты большинства обнаруженных до той поры онкогенов – вроде тех же ras или myc– находятся внутри клетки (белок ras крепится к клеточной мембране, но изнутри), что делает их недосягаемыми для лекарств, не способных проникать через мембрану. Продукт гена neu относился к иному типу белков. Он не прятался в глубине клетки, а пронизывал мембрану, причем так, что большой его кусок торчал наружу, на растерзание любым лекарствам.

У Лакшми Чарана Падхи уже имелось и “лекарство” на проверку. В 1981 году, выделяя neu, он создал антитела к продукту этого гена. Антитела – это белки, сконструированные так, чтобы специфично связываться с другими молекулами. Порой такое взаимодействие способно заблокировать и вывести из строя связанное вещество. Однако антитела не способны проникать через клеточную мембрану, а могут связываться лишь с торчащими наружу молекулами. Поэтому продукт neu с его заманчиво выставленной из мембраны длинной молекулярной “ногой” представлялся идеальной мишенью. Падхи потребовалось бы всего полдня, чтобы добавить специфичные к нему антитела к клеткам нейробластомы и проверить, не произойдет ли связывания. “Да за ночь эксперимент можно было провести, – сокрушался потом Вайнберг. – Сам себя выпороть готов. Будь я прилежнее и сосредоточеннее, не зациклись я маниакально на тех идеях, что тогда вынашивал, я прочертил бы связь”[921].

Несмотря на цепочку соблазнительных наводок, Падхи и Вайнберг так и не добрались до этого эксперимента. День пролетал за днем. Погруженный в себя и литературу Падхи зимой бродил по лаборатории в поношенном пальто, не сильно распространяясь в коллективе о своих экспериментах. Его открытие опубликовали в престижном научном журнале[922], однако мало кто мог бы заметить, что Падхи, вероятно, наткнулся на лекарство от рака: сведения об антителах к продукту гена neu были закопаны в путаной схеме в недрах статьи. Даже Вайнберг в своей поглощенности фундаментальной биологией раковой клетки и головокружительной погоней за новыми онкогенами попросту забыл о работе с neu[923].

У Вайнберга были онкоген и потенциальный блокатор онкогена, однако эта пара так и не встретилась – ни в клетках, ни в телах людей. Внутри множащихся в лабораторных инкубаторах клетках нейробластомы ген neu неистовствовал, как и прежде, целеустремленно и маниакально, и, казалось, был непобедим. Но, как и прежде, над поверхностью клеточной мембраны вызывающе покачивалась его молекулярная “нога”, столь же уязвимая, как знаменитая ахиллесова пята.

Город из нитей

Жители Эрсилии, определяя отношения, управляющие жизнью города, протягивают меж углами зданий нити – белые, черные, серые, черно-белые, в зависимости от того, обозначают ли они родство, обмен, власть или представительство. Когда нитей делается столько, что меж ними уже не пробраться, жители уходят, разобрав свои дома…

Итало Кальвино. “Невидимые города”[924]

Вайнберг мог на время и позабыть о вероятной терапевтической значимости neu, но онкогены по сути своей таковы, что не думать о них не так-то просто. В книге “Невидимые города” Итало Кальвино описывает выдуманный город, в котором все отношения между жителями обозначаются разноцветными бечевками, натянутыми между домами. По мере того как город растет и развивается, сеть нитей становится все плотнее, так что отдельные дома уже и не разглядеть – в итоге не остается ничего, кроме этой разноцветной паутины.