Tsaregradskiy_Franko_Kratkaya_biografiya..417236

В сентябре 1921 года во время одной из контратак Мильян Астрай был тяжело ранен в грудь. Рухнув на землю, исходя кровью и находясь на грани смерти (о которой он с некоторого времени мечтал), командир легиона катался по земле и кричал: «Меня убили! Меня убили!» Но затем, придя в себя настолько, чтобы сесть, он возопил: «Да здравствует король!

Да здравствует Испания! Да здравствует легион!», после чего его унесли на носилках. Командование Мильян передал своему заместителю. Через шесть недель Франко во главе отряда вошел наконец в Надор, где, по его словам, он обнаружил «огромное кладбище» разложившихся тел своих товарищей. В Монте-Арруите тоже, как описывает Франко, «ужасающая картина предстала перед глазами. Большинство трупов [испанских солдат] было осквернено или варварски изуродовано... Уходя, мы уносили в наших сердцах страстное желание мести, желание такой кары, что осталась бы в памяти поколений».

Достоин упоминания тот факт, что Франко, решив в 1942 году напечатать сценарий фильма «Мы», создал новое издательство и назвал его «Нумансия» в память об исторической осаде этого испанского города. Целых десять лет — с 143 по 133 годы до н.э. — римляне осаждали Нумансию. И, когда она в конце концов пала, ее немногочисленные защитники, которые не были убиты или не умерли от голода, покончили с собой. Стремление Франко освобождать осажденных перекликается с поведением добровольцев из Freikorps, которые, по утверждению Тевеляйта, относились к осажденной крепости как к «матери знатного происхождения». Отсюда и осада для них символизирует тело достойной уважения матери, оскверненное ордами нападающих. Но отношение Франко и его людей к местным или «незнатным» женщинам было не столь романтическим или же просто снисходительным. Когда однажды офицер приказал солдатам прекратить огонь, поскольку они целились в женщин, какой-то легионер процедил сквозь зубы: «Но ведь это же фабрики по производству маленьких мавров!» «Мы все засмеялись, — пишет Франко, — но тут же вспомнили, что во время последнего разгрома [при Мелилье] именно женщины проявляли особую жестокость — добивая раненых, стаскивали с них одежду, расплачиваясь таким образом за блага, которые дала им цивилизация». Эти разлагающие душу события в Марокко оказали огромное эмоциональное воздействие на Франко, развивая в нем кровожадность, паранойю и мстительность, а также навязчивую идею военной и политической осады, которая будет определять его действия как командующего на протяжении всей гражданской войны. В сороковых годах моральная и политическая изоляция режима Франко приведет к тому, что и вся Испания окажется в своего рода осаде.

Между тем Франко продолжал совершать военные подвиги. К началу 1922 года Испания смогла вернуть значительную часть утраченных территорий и стабилизировать положение в Африке. А когда один из блокгаузов неподалеку от Дар-Дрюса подвергся нападению кабилов и защищавшие его легионеры послали отчаянный призыв о помощи, Франко всего с дюжиной людей немедленно отправился к ним на выручку. Они вернулись спустя несколько часов, измазанные кровью, причем у каждого к поясу была привязана отрезанная голова мавра. Впрочем, это был единственный известный случай, когда Франко лично участвовал в зверской расправе. Галисийская пресса восторженно писала о «хладнокровии, бесстрашии и презрении к смерти нашего дорогого Пако Франко», но все же общий образ вырисовывался пока не столь четко.

Дорогостоящие и не всегда удачные действия армии в Марокко еще больше подстегнули левых и дискредитировали короля, который лично был причастен к провальному наступлению генерала Сильвестре. Разоблачая коррупцию, которая способствовала поражению армии, лидер социалистов Индалесио Прието потребовал закрытия военных академий и изгнания из африканской армии всех старших офицеров.

В результате «доклада Пикассо» о разгроме при Аннуа-ле, затребованного правительством, последовала вынужденная отставка тридцати девяти офицеров, включая самого верховного комиссара Беренгера. Доклад был представлен на рассмотрение кортесам⁹ для определения политической вины за военную катастрофу. Однако сам Франко оказался демонстративно поощрен за его роль в событиях при Аннуа-ле. В 1922 году он был представлен Альфонсу XIII, который ласково обнял майора и похвалил за отвагу, с которой тот действовал после ранения Мильяна. И непривычно скромный Франко заявил в прессе: «Все, что пишут обо мне, несколько преувеличено. Я просто выполнял свой долг». Его командир во время обороны Мелильи, бригадный генерал Хосе Санхурхо, — который будет во главе военного мятежа в 1936 году, — ходатайствовал о произведении Франко в подполковники. Однако из-за проводившегося расследования событий при Аннуале ходатайство было отклонено. И хотя Мильяна Астрая произвели в полковники, а Санхурхо присвоили звание дивизионного генерала, Франко оказался всего лишь награжден медалью «За боевые заслуги», но остался майором.