Царев город

— Сходи в лес, на исток реки Казанки, там некий ногаец Муслы появился. Может, он? Разведай тайно, не спугни.

Именье мурзы Айвика нашла без труда. Дом ногайцу был уже построен, теперь плотники возводили высоченный забор. Около забора стояли составленные в костры копья, на копьях висели саб.ли — сразу понятно, что это бывшие воины. Последнее упреждение Айвика не вспомнила, в ее голове возник другой план. Она рассудила так: «Если Настя тут, то вырвать ее через такой забор, да при этих во-оружейных плотниках — гиблое дело. Надо действовать по-хитрому и нахраписто». Ума и смелости девке не занимать стать. Она спешилась с лошади, с нею в поводу подошла к работникам.

— Хозяина увидеть можно? — спросила. Плотники видят — парень одет богато, подумали, что гонец от казанских мурз. Они_г эти гонцы, теперь бывали в этих местах нередко. Мурза тоже так подумал, он Айвику раньше видел мельком и в новом одеянии не узнал. Айвика смело, даже грубо, сказала:

— Далеко забрался ты, мурза Аталык. Чуть нашла тебя.

— Кто ты? — мурза положил ладонь на рукоятку ножа* что висел за поясом.

— По твоим следам от Ярандаева илема шла. Ты меня забыл разве?

— Зачем пришла?

— Нехорошо, мурза. Кузнец за тебя воевать пошел, дочку тебе на сбережение оставил, а ты ее украл. Так честные люди не делают.

— Кто из нас честен — не тебе судить. Кузнец меня предал.

— А дочка его причем? Ты ее с грудным дитем разлучил.

— Тебе какое дело? Она сестра для тебя? Ты черемиска, она русская.

— Она мне подруга, а Андрейке жена. Мы с ним пришли.

— Где он?

— В надежном месте. Отдай нам Настьку, и мы уйдем.

— А если не отдам? Если вас обоих на одну цепь прикую?

— Тогда Андрюшка пойдет к воеводе в Казань. Там сейчас князь Гагин сидит. Он твою реку Казанку Студен-кой сделает. Студенку помнишь?

Мурза сверкнул глазами, прошелся несколько раз из угла в угол.

— Ладно. Говори, где Настин муж? Я жену его к нему отпущу, а тебя тут оставлю.

— Зачем я тебе нужна?

— Чтобы он Гагину про меня не сказал. Месяц здесь продержу, если русские меня не тронут — отпущу.

— Ты себя дураком считаешь — меня не считаешь?!— Айвика второпях перепутала русскую поговорку, но мурза ее понял.

— Слово даю!

— Знаю твое слово. Где Андрюшка, я тебе не скажу. Ты его сразу же поймаешь. Я Настьку сама к нему поведу, и воеводе тебя мы не выдадим. Живи тут, нам не жалко.

— Как я могу тебе верить?

— Что ты, что русский воевода — оба мне чужие. А с Настькой мы в куклы играли.

Муслы снова зашагал из угла в угол.

— Долго не думай, мурза. Если к вечеру я к Андрюшке не приду, он в Казань поедет. И завтра же Гагин будет здесь. Меня и Настьку он выручит, а ты...

— Как змея ты хитрая. Знал бы — в илеме прирезал.

— Ты мне верь, мурза. Если бы я думала тебя выдать, я бы сразу в Казань пошла. Зачем мне было свою голову в твою пасть класть? Слово даю — не выдам.

— Ладно. Настю я тебе отдам. Но помни, если предашь, Аббас тебя на дне моря найдет.

— И ты помни. Если вслед нам конников пошлешь, кузнец об этом знать будет. Тогда не кори меня за слово. Ладно?

Мурза хлопнул в ладоши. В'ошел слуга:

— Скажи Насте — пусть в дорогу собирается. За ней приехали.

* * *

Кто знает, почему Муслы отпустил Настю по-хорошему? Может, оттого, что любил, может, хотел задобрить. Дал он ей в подарок коня, оставил с ней всю одежду, и летнюю и зимнюю, дорогую, сунул в руку кошелек с деньгами. На второй день на всякий случай поднял свою сотню в седло и выехал в лес...

Настя и Айвика сильно боялись, что мурза пошлет вслед им дозор, и если узнает, что они едут в Казань, поймает снова. Но этого не случилось, и к ночи они были у князя Гагина.

И князь, и Андрюшка, и Настя были рады-радешеньки. Договорились, что пробудут они в Казани неделю-другую, отдохнут немного, а потом пустятся в дальнюю дорогу на санях. До Кокшайска по Волге, а там накатан ледяной путь по Кокшаге до Нова города.

Айвика, однако, все время ходила озабоченная. Потом не вытерпела, сказала Гагину:

— Ты бы, князь, пока мы тут, мурзу не трогал бы.

— Почему?

— Слово я ему дала — не выдавать. Я бы могла сказать тебе, что это не Аталык, но Настя же с нами...

— Уж коли ты слово дала, надо держать, — ответил Гагин. — Мы его не тронем и после вашего отъезда. Слово есть слово.

А сам про себя подумал: «Ах ты, честная душа — девка. Да если бы ты попросила его схватить • я и то бы не послушал тебя. Ясно, что Аталык не зря к Казани прибился. Заговор его с Гиреями не удался, теперь он с казанцами задумал ханство поднимать. Пусть ездят друг к другу, а мы на их замыслы со стороны поглядим».

VII