Царевна-Лебедь с Золотой Горы

Ведунья сначала зажмурилась, увидев беломраморное сияющее лицо. Элла, а это была она, быстрой, словно летящей походкой приблизилась к Ильде, и коснулась её плеча.

***

Девушка закричала, открыла глаза, увидев, как отпрыгнул Звонко, и захрапел, и отошёл на два шага, приминая траву копытами, Карий. Ведунья, сморщившись, потерла горевшее, словно от ожога, плечо. Закатала рукав куртки, и увидела Метку, ярко красную на белой, мраморной коже. Она смотрела вокруг, и не понимала в чем дело… Трава была серая, листы на кустах светло- серые, небо- тусклое. Поднесла цветок- и запаха не чувствовала, потерла свой нос, не понимая. Юноша открыл глаза, но не шевелился и не говорил. Звонко подбежал к нему, сначала залаял, потом отбежал и страшно завыл.

– Ты чего? – не понимала девушка, – иди сюда.

Пёс отбежал к деревьям, не уходил, но и приближаться боялся, поджал хвост, и присел на землю.

– Вставай, чего лежишь? – тихо сказала целительница, положив юноше руку на плечо.

Тот мигом встал, но как то неловко, цеплялся ногами за кусты, да и руки ему мешали. Он почему-то молчал, уставившись в одну точку, да и как будто не дышал. Ильда не понимала, что случилось, смотрела на него так и эдак.

– Штаны испачкал, и смотри, золотой браслет потерял, – она пыталась рассмешить юношу.

Ведунья задышала чаще, подошла ближе, и сделала то, чего никогда не решалась. Положила ему руку на грудь. Ильда наморщила лоб, не понимая, в чем дело, но СЕРДЦЕ не билось.

– Да что же это!!! -закричала она в отчаянье.

Домой идти надо, решила она. Ильда прошла по кустам, взяла копьё и кинжал Пирги, надела на него плащ, прикрыв его лицо, что бы никто не узнал несчастного. Лось слушался её, послушно ждал, пока она сядет в седло.

– Звонко, иди сюда, – позвала она пса.

Звонко подошёл, вильнул хвостом, но вдруг стал тянуть носом воздух, и запах совсем не нравился, так что он опять сел и завыл.

– Пирга, иди за мной.

Юноша, как неживой, встрепенулся, и пошёл и очень быстро, за девушкой. Следом потрусил и пёс. Ильда видела другой лес, почти как в её видении- только серые, чёрные, белесые и белые цвета. Не было больше ни зеленого, ни красного или голубого для неё. Даже слепни не лезли к ней больше, да и Пиргу не трогали.

Дошли до заимки быстро, девушка увязывала тюки и мешки, и попыталась навьючить лося юноши, но тот поначалу не давался, все храпел и хрипел. Но тут Ильда с небывалой силой дернула его к себе за узду, так что тот присел на задние ноги. Девушка притянула к себе сохатого, долго гладила его голову, шею, все старалась успокоить животное. Наконец, она вывела лося, навьючила и приторочила ремнями всю поклажу. Есть ей совсем не хотелось, чему очень удивилась, ведь не ела полдня. Поставила миску перед юношей, но тот лишь бессмысленно пялился на стену дома, не обращая внимания на тушёного тетерева. Попробовала съесть хотя бы кусочек, но не смогла.

– Не пропадать же мясу… – сказала она, – Звонко! – крикнула она, и вывалила мясо птицы в собачью миску.

Тут ливанул дождь, сначала очень сильный, потом, вдумчивый, унылый. Капля к капле, падал на землю, смывая и следы, и кровь на траве лесной поляны.

Пошла проверить, всё ли в порядке наверху, в охотничьей заимке. Девушка уложила посуду, подмела пол, работала долго, теперь видела малейшие крошки и грязь, тени для неё больше не существовали. Увлекшись уборкой, не заметила, как потемнело небо. И уже впопыхах, двинулись домой. Впереди ехала она на Карем, за ней шёл Пирга, после шёл его навьюченный лось, а сзади держался напуганный Звонко. Пёс бежал сзади в шагах двадцати, как заметила девушка, оглядываясь назад. Ильда стала привыкать к новым глазам – цвета они не различали, но в темноте видели всё. Пару раз заметила крадущихся в темноте волков, и запустила в одного палкой, да попала так, что тот аж подлетел вверх. И это за сорок шагов! Ведунья удивлялась своей силе. Тропу перекрыл упавший ствол дерева, во все стороны протянувший сучья и руки-ветви, словно желая опять подняться. Ильда спрыгнула с седла, обошла ствол, прикидывая, как лучше ухватится. Но подняла и оттащила дерево, хоть ей было тяжеловато, особенно, когда ветви цеплялись за кусты. Отдышавшись, посмотрела на своего лося, на Пиргу, стоявшего недвижимым, как деревянный идол у капища. Ведунья отпила из фляги мёда, и сразу прибавилось сил, и пропало чувство голода. И, самое хорошее, это она могла есть, это питьё. Подпрыгнув, и ухватившись за шею сохатого, разом очутилась в седле, и послала Карего вперёд. Тропка извивалась в лесной чаще, подобно змее, продирающейся сквозь кусты и траву. Так и они шли, и вскоре Ильда увидела долгожданный холм с рвом и валом, любимый Оум. Девушка свернула по тропе, направляясь к усадьбе, подаренной старейшиной её матери. Осталось совсем недалеко, Ильда так надеялась на помощь матери, но, что было непривычно, она совсем не устала. Вот, родной дом, девушка покинула седло, взяла под уздцы Карего, и постучала в калитку. Вскоре задребезжало в доме, залаяла собака, послышались шаркающие шаги, и раздался голос Дигны:

– Кого там на ночь глядя несёт?