Цари, святые, мифотворцы в средневековой Европе

После появления «Хроники всего мира» Мартина Бельского «Славянскую грамоту Александра» стали упоминать и цитировать другие польские историографы[616], такие как Матей Стрыйковский (15 82)[617] или Станислав Сарницкий (1587)[618]. В 1584 г. «Славянская привилегия Александра» была опубликована в Словении. В конце XVI и на протяжении XVII в. «Грамота Александра» распространялась из Польши далее на восток – по словацким, белорусским, украинским и русским землям[619]. Впрочем, «Вено Александрово» переводили не только на славянские языки: в 1596 г. его напечатали на немецком (в переводе Хроники В. Гаека)[620], в 1601 г. – на итальянском (в большом историческом труде далматинца Мауро Орбини)[621], ав1617 г. – на английском (в многотомных записках путешественника Файна Морисона)[622]. Дважды появлялись новые латинские издания «Вена…», притом никак не связанные ни с первой латинской публикацией, сделанной Д. Чилленио, ни друг с другом, а значит, основанные на каких-то рукописях. В 1599 г. польский эмигрант в Чехии Б. Папроцкий издал «Дар» в своем ученом компендиуме «Королевский ветроград»[623]. По его мнению, «Грамота Александра» написана «греческими и латинскими буквами» и хранится «у словаков». (Автор считал словаков древним племенем, от которого произошли как поляки, так и чехи.) В чем-то Б. Папроцкий оказался прав, поскольку следующее издание латинского варианта грамоты подготовил венгерский словак – Петер Рева (Реваи) (1568–1622)[624]. Тексты «Дара» у Б. Папроцкого и П. Ревы похожи и вместе напоминают вариант «брненского списка», как и некоторых более поздних чешских рукописей. Выходит, латинскую «Грамоту Александра» переписывали от руки и распространяли на протяжении по меньшей мере полутора веков – с середины XV до начала XVII в. Ученые эрудиты в разных странах воспринимали такие списки как раритеты и спешили их опубликовать, не зная об уже имевшихся изданиях. И только с XVIII в. знатоки начинают ссылаться уже не на некие рукописи, а на те или иные публикации. Надо полагать, что в различных архивах хранится немало еще неизвестных списков XVI–XVII вв., которые при случае, пожалуй, смогут даже вызвать нездоровый ажиотаж среди местных краеведов…

V

Первую попытку классифицировать сохранившиеся варианты «Славянской грамоты Александра» предпринял только в 1961 г.

Ф. Пфистер – прекрасный знаток как биографии исторического Александра Македонского, так и ее многочисленных поздних интерпретаций, включая средневековые легенды и романы. Ф. Пфистер объединил все разнообразные версии этого документа – латинские, чешские, польские и итальянские – в единый общий тип, названный им Текстом I. Этому относительно большому собранию он противопоставил один-единственный манускрипт из Австрийской национальной библиотеки, который он определил как самостоятельный «русский тип», или Текст II, речь о котором пойдет ниже[625].

Ф. Пфистер не знал о существовании брненской рукописи, и это привело его к совершенно ошибочному выводу, что «Вено Александрово» не могло возникнуть ранее начала XVI в.[626] Он даже думал, что определил вероятных сочинителей грамоты – не кого-нибудь, а знаменитого Сигизмунда фон Герберштейна или же его друга графа Франческо де Турри[627].

Прискорбная ошибка Ф. Пфистера с датировкой не обесценивает, однако, его классификации двух типов текста грамоты. Впрочем, стоило бы, пожалуй, подумать над предложением X. Роте выделить из массива текстов первой группы еще один самостоятельный тип – третий[628]. К нему можно было бы отнести имеющий собственную специфику южнославянский («балканский») вариант грамоты. В подражание Ф. Пфистеру его можно было бы назвать Текстом III.

Единственный сохранившийся полный текст этой традиции был опубликован в цитировавшейся книге Д. Чилленио. Адресатами милостей Александра Великого у него значились, как уже говорилось, иллирийцы и их соседи[629]. Кроме того, известны еще два упоминания о «Грамоте Александра», в которой дары македонского царя должны были пойти на пользу именно южным славянам. Во-первых, в 1663 г. знаменитый Юрий Крижанич (1618–1683), хорват по происхождению, вспомнил о таком документе даже в тобольской ссылке. По его словам, речь в нем шла о том, что Александр подарил иллирийцам все земли между Дунаем и «Белым» (т. е. Адриатическим или, может быть, все же Эгейским) морем[630]. Крижанич высмеял эту подделку, предположив, что ее не так давно сочинил какой-то чешский хронист. Хотя зачем чеху Адриатика или Эгейское море? Может быть, Крижанич исходил из вполне современного представления, что «чешский хронист» изобрел исходный вариант документа, а потом кто-то из хорватов на его основе составил свою редакцию, заново определив более подходящие к случаю границы?[631]