Цари, святые, мифотворцы в средневековой Европе

Прежде всего стало понятно, какая из дошедших рукописей «Вена Александрова» самая ранняя. Она нашлась в Моравском земельном архиве в Брно, в собрании моравского историка и архивиста Яна Петра Черрони (1753–1826)[585]. Манускрипт, на одном из листов которого проставлен год – 1443 – содержит прежде всего список рифмованной хроники так называемого Далимила[586]. Хроника дополнена рядом небольших сочинений, о которых подробнее чуть ниже, среди них оказалась и «Грамота Александра». Состав кодекса из Брно давно уже описан археографами[587], а входящее в него «Вено Александрово» напечатано как в исходной латинской версии[588], так и в переводе на чешский язык[589], а с недавних пор и на русский[590]. Ни о Балтийском, ни о Каспийском морях речи в этой версии «Вена…», правда, нет, но все равно масштаб дарения впечатляет: Александр передает славянам (княжеские имена тут отсутствуют) все земли от «Аквилона» (т. е. Севера) до «южных пределов Италии» (ab aquilone usque ad fines Italiae meridionales).

В каком археографическом контексте впервые появляется «Вено Александрово»? Хроника Далимила занимает примерно три четверти объема брненского кодекса. Предшествует ей небольшое собрание текстов под общим заголовком «Краткая подборка из чешских хроник для предостережения верных чехов» (Krätke sebränie z kronik ceskych k vystraze vernych Cechöv)[591]. Политическая тенденция текстов этой части манускрипта прозрачна: в ней собраны «исторические доказательства» того, что немцы всегда были враждебны чехам, вследствие чего никак нельзя допустить, чтобы немец взошел на чешский престол.

«Грамоте Александра» в этом замысле тоже отводилась своя роль. Очевидно, она доказывала, что изначально немцы пребывали в тяжком рабстве у славян. Позднее, как говорится на других страницах «подборки», немцы хитростью и коварством постепенно сумели подчинить славянские племена «на Рейне и по морю», овладеть исконно принадлежавшими тем землями и густо их заселить[592].

Историки связывают возникновение столь своеобразного собрания публицистических текстов с ситуацией либо 1437 г., возникшей после смерти императора Сигизмунда[593], либо же 1458 г., когда готовилось избрание Йиржи Подебрада[594]. (В последнем случае предполагается, что первые 12 листов брненского кодекса, на которых записана «Краткая подборка» вместе с «Веном Александровым», еще одним антинемецким сочинением («Curtasia contra Theutonicos»)[595] и фрагментом из хроники Далимила, были позднее добавлены к рукописи, выполненной, как упоминалось, еще в 1443 г.[596]) Некоторые исследователи относят все собрание еще к XIV в. Хотя ученые споры о времени возникновения «Краткой подборки», судя по всему, далеки от завершения[597], аргументы всех сторон для нас не слишком значимы, поскольку исходная принадлежность «Грамоты Александра» именно этому памятнику (поздне)гуситской публицистики сама по себе отнюдь не очевидна и никем пока не доказана.

Скорее наоборот, было бы надежнее вместе с Й. Добровским[598], О. Одложиликом[599] и X. Роте[600] исходить из того, что «Вено Александрово» было написано существенно ранее «Краткой подборки», и анонимный противник немецких претендентов на чешский трон использовал для своих целей уже готовый текст (а не просто туманную устную легенду, которой он только придал письменную форму). Ведь если бы этот публицист сам придумал «Дар», он бы, конечно, провел границы, отведенные Александром славянам, более подходящим к случаю образом. Зачем ему подчинять всю Италию, если такое ретроспективное «завоевание» никак не созвучно его антинемецким настроениям? В меридиональном направлении ему вполне хватило бы задать пределы «исконно славянских земель», скажем, «от моря» и до Альп. Намного важнее должно было ему представляться направление Восток – Запад – в конце концов, в своем комментарии он и сам относил Рейнскую область к исконно славянским территориям[601]. Почему же тогда Александр Македонский упустил прекрасную возможность назначить Рейн западной границей славянского мира?

Далеко идущие «империалистические» претензии составителя грамоты вообще трудно объяснить публицистическими топосами и политическими целями гуситского движения. Зачем гуситам Италия? Или же автор грамоты понимал под итальянцами, обязанными служить славянам, папу и кардиналов?

Маловероятно… Может быть, нам следует отнести возникновение «Славянской привилегии…» к 1427–1433 гг., когда гуситы устраивали походы далеко за границы Чехии? В те годы их отряды действительно могли двинуться в любую сторону, атакуя Верхний Пфальц, Лужицы, Силезию, Польшу, Словакию, Саксонию, Тюрингию, Бранденбург, Австрию… Гуситы добирались даже до Данцига (Гданьска), но вот как раз Италия не относилась к их излюбленным целям.