Царица ночи

– Доктор… как вас… Матвей Иванович… простите. Вы поймите, я с ума схожу, она столько страдала из-за своей работы, даже дочка говорила ей уволиться, а она еще малышка. Вы знаете, какими жестокими могут быть дети? Яна просто хотела, чтобы они хорошо учились, сдали экзамены, а этот со своими дружками обзывал ее и снимал на телефон. Разве это нормально?

– Нет. Но вы ничем не поможете ей, если сейчас окажетесь под арестом из-за ее ученика. Выйдите на воздух и успокойтесь, тогда можете вернуться. Но, если вы позволите себе еще раз повысить голос или примените силу, я объяснил, что будет.

– Я понял, понял. А… – мужчина покачал головой и тяжело сглотнул, – можно попросить у вас успокоительное на всякий случай? Или хотя бы воды?

Матвей обернулся к Бабушке, и та кивнула.

– Вам все принесут. – Он уже хотел уйти, но задержался, чтобы добавить, уже мягче: – Вы сказали, у вас есть дочь. Вы думаете только о мести, но вы нужны ей, особенно сейчас. Понимаете?

Матвей по собственному опыту знал, каково жить в полной семье, толком не ощущая присутствия родителей в своей жизни. О семье этого мужчины ему было ничего не известно, но он не хотел, чтобы ребенок испытал на себе все последствия его эмоционального срыва.

В глазах мужчины появились слезы, и он всхлипнул:

– Да, понимаю. Простите еще раз.

Матвей кивнул охранникам и вернулся к девушке, разговор с которой прервался.

– Классно вы его успокоили, – сказала она с нервным смешком.

– Предотвращать кровопролития – моя работа, – криво улыбнулся Матвей. – Что ж, как я говорил, чуть позже вас проводят в палату к сестре. Рекомендации по уходу мы дадим.

Затем он подошел к Бабушке:

– Ты как, в порядке?

– Да. И не такое видела за эти годы, – отмахнулась она. – Но я не ожидала, что ты позволишь ему вернуться. Никогда такого не было, Матвей Грозный.

Матвей был вынужден признать, что она права. После смерти родителей, едва увидев в посетителе угрозу нормальному рабочему распорядку, он без всяких церемоний вышвыривал его из отделения и был глух к оправданиям, которые пытались придумать коллеги. Врачи, по его твердому убеждению, не должны были тратить время на то, чтобы успокаивать жаждущих мести родственников. То, что он узнал о любви благодаря Фаине и Балу, напомнило ему, что, в отличие от него самого, другим было что терять. А столь необыкновенное чувство порой толкало людей на самые невероятные поступки.

– Как мальчик?

– Испугался немного, Лена за ним присмотрит. Родители уже едут. И, – она поманила пальцем, чтобы он наклонился ближе, – кое на кого ты произвел впечатление.

Бабушка показала глазами в сторону. Нахмурившись, Матвей повернул голову и увидел двух девушек, проходивших у них в отделении интернатуру, которые очень старательно отворачивались и хихикали. Служебные романы в отделении не были редкостью, но Матвей никогда не испытывал желания заводить их.

– Ясно, – равнодушно отозвался он, направляясь в ординаторскую в надежде выпить кофе перед тем, как его снова вызовут в приемный покой. В отличие от большинства людей, он был не в состоянии пить его утром. Некоторые его коллеги уже были здесь, смеясь и обмениваясь новостями.

– Я уж хотел прийти на помощь, но ты отлично справился и сам, – заметил Глеб, пока Матвей ставил чайник.

– Спасибо.

– Возьми печенье, – сидевшая за столом кардиолог подтолкнула к нему полное блюдо. – Мы празднуем мою победу над свекровью. Наконец-то смирилась с тем, что после декрета я снова хирург, а не домохозяйка. В моем доме открылся новый магазин, там пекут сами. И я видела там такие же пирожные с клубничным кремом, которые ты приносил на свой день рождения, помнишь?

– Да, – кивнул Матвей. – Видимо, это одна сеть.

– И я помню тот клубничный крем! Почему у тебя день рождения не каждую неделю? – спросила операционная медсестра Ева, отрывая взгляд от телефона.

– Кажется, это намек, чтобы ты купил еще, – сообщил Глеб.

– Я куплю еще, – покорно согласился Матвей. Даже он признавал, что ничто так не поднимало настроение после сложной операции, как вкусная еда – особенно если потом еще продолжалась смена.

Когда закипел чайник, он подошел налить себе кофе и нос к носу столкнулся с одной из девушек, что хихикала в коридоре. Это была его интерн Алиса.

– Простите, Матвей Иванович, – выпалила она, пропуская его к чайнику, и после небольшой паузы заметила: – Вы так хорошо подобрали слова, когда говорили с мужем той пациентки. Вы где-то этому учились?

– Нет. Все приходит с опытом, – коротко откликнулся Матвей. Он залил растворимый кофе кипятком и уступил ей место, сев спиной к столешнице.

Подняв глаза от чашки спустя несколько секунд, он обнаружил, что остальные смотрят на него с тем же выражением, что совсем недавно Бабушка.

– Ты совсем заработался, – покачал головой Глеб и кивнул в сторону двери, через которую только что вышла интерн. – Не замечаешь, как на тебя смотрит молодое поколение? Едва в обморок от восторга не упали, увидев, как ты наводил порядок.

– Рад, что не упали. Все спокойно могут выпить кофе, – отозвался Матвей, в доказательство делая первый глоток.