Царица поверженная

За границей селения, в чистом поле, на тонких истертых подстилках длинными рядами лежали, увядая, как растения после долгой засухи, раненые и больные солдаты. Лица многих так исхудали, сморщились и посерели, что никто не признал бы в них молодых мужчин. Это опять заставило меня вспомнить о моем кошмарном сне.

Когда мы приблизились, солдаты издали узнали Антония по пурпурному плащу и слабо зашевелились, стали его окликать. Некоторые с трудом попытались сесть. Над тяжелоранеными были устроены навесы, остальные располагались под открытым небом.

– Император! – пробежало по рядам. – Император!

Антоний остановился поговорить с человеком, чья голова была обмотана рваной повязкой, прикрывавшей один глаз.

– Где ты получил эту рану? – спросил он.

– При разгроме Галла, – ответил тот. – Я был рядом с ним, когда на нас обрушился град стрел.

– Бедный, несчастный Галл! – воскликнул Антоний.

– В него попало четыре стрелы, а в меня лишь одна. – Солдат, по-видимому, хотел защитить своего павшего командира. – Ему пришлось хуже.

– Да, и он погиб, – согласился Антоний. – Но скажи мне, откуда ты родом? Как долго ты служишь мне?

Раненый с трудом принял сидячее положение:

– Я из Кампании, недалеко от Рима.

– То-то и видно. Самые лучшие солдаты – уроженцы наших земель. Терять их тяжелее всего.

Солдату это явно польстило, и он продолжил свой незамысловатый рассказ:

– А прослужил я десять лет, два из них под началом Цезаря. До выхода в отставку мне остается еще десять, и, император, я хочу получить участок земли в Италии. На родине, а не в этих новых провинциях, в Греции или в Африке. Италия – мой дом. Я не для того служил так долго, чтобы на старости лет отправиться в ссылку.

– Ты получишь землю там, где пожелаешь, – заверил его Антоний.

Но я знала, что это непросто. Уроженцам Италии надоело отдавать свою землю армейским ветеранам. «Селите их за границей!» – таково было общее настроение.

Когда Антоний опустился на колени рядом с другим воином, чья распухшая и посиневшая нога покоилась на камнях, раненый схватил его за запястье и чуть не свалил к себе на подстилку.

– Благородный Антоний! – воскликнул он. – Я был там! Я был там!

Антоний попытался вырвать руку:

– Где? Ты о чем, добрый солдат?

– Я был там, когда ты собрал армию для отступления. Да, ты расшевелил нас. А потом ты обратился к самим богам! Да, госпожа, он обратился к богам! – Раненый вперил в меня горящий взгляд. – Он воздел руки к небесам и взмолился: если боги хотят превратить его старые победы в горькое поражение, пусть их гнев падет на него одного, пощадив солдат!

Однако боги Антонию не вняли.

– Они не пощадили тебя, друг мой, – отозвался Антоний. – Я предпочел бы поменяться с тобой местами.

«Нет. Нет. Пусть боги отвергнут и это».

– Нет, император, – возразил солдат. – Лучше пусть все остается как есть.

– Царица привезла одежду и покрывала, – сказал Антоний, вручив ему одеяло. – Еда прибудет.

Мы продолжали обход. Антоний говорил с солдатами, наклонялся и терпеливо выслушивал каждого. Они пребывали в жалком состоянии, и я невольно задумалась, многим ли суждено выжить. Чаще всего люди страдали от стрел: у иных до сих пор оставались в ранах зазубренные наконечники. Многие сломали в пути руки или ноги, но наибольший урон принесли голод, непогода и понос.

– А здесь, – показал Антоний, – уцелевшие жертвы ядовитого корня. Если, конечно, этих бедняг можно назвать уцелевшими.

Он повел меня к одному из укрытий, где распростерлись десятки исхудавших тел. Больные поднимали на нас мутные глаза.

– Что за ядовитый корень? – спросила я. – Что ты имеешь в виду?

Антоний полез в свой кошель и извлек корявый обрезок стебля с корешками.

– Вот, – сказал он. – Это смертоносное растение! Я говорил тебе, что мы были близки к голодной смерти. Чтобы выжить, нам пришлось есть кору и выкапывать коренья. Оно бы и ладно, но местных растений мы не знали и понятия не имели, что в таких корнях содержится яд. Причем весьма необычный яд: прежде чем убить, он лишал людей разума, и они начинали катать и перетаскивать камни. Да, это было зрелище! Лагерь был полон людей, таскавших камни. Потом у них начиналась рвота, и они умирали. Выжили только эти. То есть выжили их тела, а ум погиб безвозвратно.

Несколько человек шарили скребущими пальцами по земле, как будто продолжали искать камни. Изо рта у них капала слюна.

– Неужели им ничто не помогало?

– Только вино, – ответил Антоний. – Тем, кто выпивал очень много вина, удавалось спастись. Приятный способ лечения, но вина у нас было мало: его вместе с прочими припасами пришлось бросить, чтобы освободить повозки для раненых. Так и вышло, что многие несчастные погибли из-за нехватки вина.

– Мой врач занимается изучением ядов, – сказала я. – Пусть он осмотрит этот корешок. Может быть, он знает, что это такое, и найдет противоядие.

Антоний наклонился и попытался успокоить взволнованных солдат. Но это было бесполезно.