Царица поверженная

Поднявшись по широким ступеням, я вошла в дворцовый зал, где меня уже ждали Мардиан, Олимпий и дети. Я отбросила протокол, как сорвал свои знаки отличия Антоний, и радостно устремилась им навстречу, обнимая одного за другим. Правда, заключить в объятия Мардиана оказалось не так-то просто: он растолстел еще больше и его уже было не обхватить. Олимпий, забыв о сдержанности, расцеловал меня, Александр прыгнул на шею и чуть не сбил меня с ног, маленький Филадельф обхватил мои колени, Антилл изящно поклонился. Стоявшая чуть в сторонке Селена ласково улыбалась.

А позади нее… Сердце мое замерло, когда я увидела Цезариона.

Пока меня не было, он превратился в мужчину. Разница между четырнадцатилетним мальчиком и нынешним шестнадцатилетним юношей была разительной: когда он устремился ко мне, мне пришлось смотреть на него снизу вверх, а мои ладони буквально утонули в его больших мужских руках.

— Привет, мама, — сказал он.

Голос его тоже изменился. Теперь я чувствовала еще яснее: я должна сделать все, чтобы обеспечить его права. Все, что угодно! Мой сын, молодой царь Египта.

— Ну, Цезарион, — промолвила я, столь ошеломленная его новым обликом, что с трудом находила слова, — я тебя едва узнала. Я скучала по тебе.

«Сын мой, как же ты вырос!»

— Я тоже скучал, мама. Очень рад, что все закончилось и ты вернулась. Ну, рассказывай. Победа — это великая победа! Много кораблей потонуло? Где Октавиан? Он убит? Вот было бы здорово!

Он засмеялся.

— Не донимай мать расспросами, — строго сказал Олимпий.

Я знала, что у него тоже есть вопросы. Ну что ж, скоро они узнают.

— Все в порядке, — ответила я Цезариону. — Вот подожди, мы удалимся в наши покои, и там я обо всем тебе расскажу. Обо всем…

И только там, в самой дальней из комнат, отослав слуг, за запертыми дверями я поведала им страшную правду. Они выслушали меня молча, не перебивая. Только Цезарион никак не мог удовлетвориться услышанным и хотел увидеть карту с диаграммой сражения: где и какой кавалерийский отряд атаковал, как развертывались легионы…

Наконец Мардиан спросил:

— Где Антоний?

По тому, как задан этот вопрос, я поняла: он думает, что Антоний мертв. Неужели Мардиан приписывает мне столь потрясающее самообладание, что полагает, будто я смогла бы так долго это скрывать?

— Он…

Как описать это, чтобы не нанести урона чести?

— Он в Паретонии. Отправился туда, чтобы проинспектировать легионы, размещенные в Киренаике.

— О нет! — воскликнул Мардиан.

— Почему?

— Потому что эти легионы перешли на сторону Октавиана. Вышли из повиновения своему командиру. Бедному Скарпу пришлось бежать. Возможно, он нашел убежище в Паретонии. Мы слышали, что Октавиан назначил командующим легионами Корнелия Галла и тот уже на пути туда.

— Это вояка, что слагает вирши? — спросила я.

Сейчас он, должно быть, сидит на песчаном берегу и пишет стихи, воспевающие его победоносного господина и поражение Антония.

— Он самый, — подтвердил Мардиан. — Так что Скарп и Антоний, наверное, сейчас вместе.

Это как раз то, что Антонию нужно: двое покинутых своими войсками полководцев, делящие друг с другом вино и несчастье в грязной лачуге. Ко мне вдруг вернулись мои страхи — вспомнилось двойное самоубийство царя Юбы и Петрея, случившееся при схожих обстоятельствах.

— Он скоро будет в Александрии, — убежденно заявила я, оставив свои опасения при себе. — Но прежде чем новости просочатся сюда, нам необходимо кое-что предпринять. Легионы, расквартированные здесь, верны нам?

— Да, — ответил Мардиан.

— Тогда…

Мои приказы были выполнены. Приспешники Октавиана всячески превозносили его и чернили нас, так что выявить и взять их под стражу не составило труда. Когда эти люди оказались в наших руках, мы обнаружили тайные склады оружия и гору переписки предателей. Главари заговорщиков были казнены, их имущество конфисковано. Беда, однако, заключалась в том, что их оказалось слишком много — и это в моем собственном городе. Конечно, у всякого правителя находятся враги, но чтобы столько…

Неблагодарные!

Пришедшим со мной судам я приказала плыть к перешейку, разделяющему Средиземное и Красное моря, — туда, где его ширина сужается примерно до двадцати миль. Там соорудят соответствующие механизмы и поднимут корабли из воды, чтобы перетащить по песку в Красное море. Там мой флот будет в безопасности и сможет, если понадобится, совершать рейды на Восток. Я все больше и больше склонялась к мысли, что безопасность моих детей связана с восточными землями, лежащими вне пределов досягаемости Рима. Кроме того, я отдала приказ спешно строить новые корабли взамен потерянных при Актии. Когда Октавиан доберется сюда, ему придется сражаться и мой флот не станет для него легкой добычей.