Царская карусель. Война с Кутузовым

– Сир! Введите в дело вашу Гвардию, вместо армии у русских останутся только трупы, а мы получим тысячи пленных и величайшую победу.

Свита, припоздавшая, окружила вождя. Начальник штаба маршал Луи Бертье, герцог Виченцский Арман Коленкур, бывший посол в России, герцог Фреульский маршал Жерар Дюрок, герцог Истрийский маршал Жан Батист Бесиер.

– Скорблю. Утрата для Франции невосполнимая. – Наполеон склонил голову перед Коленкуром, потерявшим брата на этой вот батарее. – Маршалы! Для того чтобы завершить рассечение русской армии, надобно взять батарею у ручья Стонца и этот Горецкий курган. Добивать неприятеля мы умеем.

– Браво, сир! – воскликнул Мюрат. – Приказывайте!

– Ваше Величество! – Бертье даже побледнел. – Войска утомлены до изнеможения. Мы в шестистах милях от Франции. Убито тридцать генералов. А что нам дадут захваченные батареи? Еще шаг по русской земле. Потери будут, мы все это понимаем, большие. Наша цель – Москва. Надо беречь Гвардию.

– Недобитый враг возродится в считанные недели! – чуть ли не кричал Мюрат. – От поражения русские не оправятся. Потеряют веру в себя, в своего Бога.

– Ваше Величество! – сказал Дюрок. – Полчаса тому назад здесь кипела схватка. Генерал Груши с дивизией кавалерии Шастеля атаковал дивизию, что направо от нас. Русская пехота разомкнула ряды, и на Шастеля обрушилась лучшая конница императора Александра – кавалергарды. Генералы Тюрень, Груши, Грамох ранены. А тут еще сумасшедший Милорадович подвел батареи, ударил картечью по люнету, и наш девятый полк потерял 1068 рядовых и 42 офицера!

Ядро шмякнулось в гору трупов. Ядро ударило в пушку.

Бертье взял лошадь императора под уздцы.

– Не здесь, государь, ваше место. Русские нас заметили, на нас наводят орудие.

Наполеон не возражал.

Его маршальская свита двинулась на левый фланг, к Семеновской.

– Стойте! – приказал Наполеон.

Нацеливаясь на Курганную высоту, стекались, строились толпы русских солдат.

– Вы говорите, наша армия изнемогла, Бертье? Но я не вижу, чтобы изнемогли русские. Они готовы атаковать.

Сражение пыхнуло, как взрыв гранаты.

Артиллерия Сорбье остановила атаку русских, но с войсками маршала Нея несколько полков успели сойтись.

У Наполеона дрожали губы. Что, если у Кутузова припасены свежие дивизии? Кутузов – лис. Старый лис с ободранной шкурой.

Наполеон смотрел на Бертье не мигая. Полуспросил, полуприказал:

– Выдвинуть Молодую гвардию.

Переборол внезапный страх.

– Дивизию Мортье к Фриану!

Дивизия Мортье принадлежала Молодой гвардии.

Сосредоточившись за люнетом, на русских вышла свежая дивизия Клаперда.

– Пять часов, – сказал Бертье, и в его глазах стояла тоска.

Через час Наполеону доложили: лейб-кирасиры русских дорвались до батареи Фриана, вырубили несколько рот волтижеров. А волтижеры были войсками атаки. У них облегченные ружья, короткие сабли в кожанах ножнах.

В семь часов вечера, уповая на счастье Наполеона, маршал Мюрат, собрав двадцать тысяч сабель, бросился в последний, в сокрушающий бой. И откатился, оставляя трупы всадников, трупы лошадей, лошадей, без всадников безумно мчащихся неведомо куда. И множество искалеченных картечью – рядовых, унтер-офицеров, офицеров…

Начальник штаба французской армии маршал Бертье объехал несколько корпусов.

Мюрат все еще не угомонился.

– Если бы Его Величество был здоров – проклятая простуда! – он сам бы повел Старую гвардию, и мы были бы теперь в Можайске!

– Сколько человек осталось в ваших дивизиях? – спросил Бертье.

– Мы – победили! – взъярился Мюрат.

– Да, мы победили. – Ледяным был голос Бертье. – Но я спрашиваю о потерях конницы.

– Большие.

– Сколь большие?

– Половина.

– Я полагаю, потери превосходят пятьдесят процентов.

– В иных дивизиях – превосходят. Целый день в атаках.

Приехавши к Нею, Бертье не узнал маршала. Рыжая, как пламя, голова Нея была черной.

– Что с вами?!

– Я здоров.

– Но ваши волосы…

– От пороха, маршал.

– Ваш корпус в силах драться?

– В обороне.

– Но мы победили неприятеля. Это окрылит солдат.

– Их окрылит подкрепление. – Ней был мрачен.

Евгений Богарне потребовал от начальника штаба разрешить отход. Русская артиллерия не утратила мощи.

– Мы не сражаемся, но несем потери. Надобно прекратить эту жуткую артиллерийскую дуэль. Если наши орудия умолкнут, русские тоже успокоятся.

– Наш отход русские примут за отступление. Они тотчас себя объявят победителями.

– Мне все равно кто! – вспыхнул вице-король. – Я теряю солдат, которые будут нужны завтра, и послезавтра, и в Москве.

Бертье впал в задумчивость, но согласился с командующим левого фланга.

Пушки умолкли. Даже на Курганной высоте.

В семь часов вечера Наполеон вернулся в ставку, в Валуево. Пригласил на обед князя Невшательского маршала Луи Александра Бертье и герцога Ауэрштедтского, князя Экмюльского маршала Луи Никола Даву.

– Мы победили, – сказал Наполеон гостям. – Однако пировать будем в Москве, когда царь Александр положит к моим стопам свой венец. У них даже венец называют шапкой. Крестьянская империя.

Ужин был короткий и деловой.