Царская Русь

Протесты православных и колебание некоторых епископов задержали на время отправление Терлецкого и Потея для торжественного представления папе акта об унии. Наконец, они отправились в сентябре 1595 года. В то же время Сигизмунд III выдал манифест на польском языке; тут король говорил о счастливом окончании своих стараний привести пастырей Греческой церкви к соединению с Католической церковью под властью Римского апостольского престола; обещал и впредь стараться отечески привести к этому соединению тех своих подданных, которые от него уклонялись. В действительности, около этого именно времени усилились всякие притеснения православному исповеданию со стороны католических властей, духовных и светских. Наглядный пример тому, между прочим, представляет протестация, записанная в Львовском городском суде послами воеводств Киевского, Волынского и Брацлавского, с православными князьями Ддамом Вишневецким и Кириллом Рожинским во главе. Эта протестация, или жалоба, говорит следующее: православным священникам города Львова, отправляющимся с дарами к больным, паписты запрещают проходить через рынок в облачении и с зажженными свечами; запрещают праздничные процессии с крестами из городских церквей в предместья. Учеников православных школ бьют и насильно таскают их в свои училища; слуг своих принуждают ходить не в церковь, а в костел; запрещают колокольный звон, который будто бы мешает говорить католическим проповедникам, и т. д. Из других известий и протестаций видим, что подобные притеснения совершались в королевских имениях и городах прямо по грамотам самого короля; причем иногда запечатывали церкви, выносили из них церковные облачения, силой препят-(гвовали справлять праздники по старому календарю; людей греческой веры устраняли от должностей и ремесел, отказывали им в судебных исках и т. п.

Потей и Терлецкий, 15 ноября прибывшие в Рим уполномоченными от лица всех епископов Западной Руси, разумеется, были там приняты с распростертыми объятиями. Их поместили близ папского дворца и роскошно содержали; пока обсуждались условия унии, привезенные ими документы переводились на латинский язык, а с латинского переводилось на русский новое обязательное для них исповедание веры, с прибавлением filioque (от Отца и Сына исходящего), с признанием папы наместником Христовым и согласием на все постановления соборов Флорентийского и Тридентского. Когда все было готово, 23 декабря 1595 года совершилось торжественное представление послов папе Клименту VIII в присутствии коллегии кардиналов, многих епископов, прелатов (в том числе церковного историка Барония), а также высших и придворных сановников, иностранных послов и пр. Когда в залу собрания ввели Потея и Терлецкого с их свитой, оба посла поцеловали папские ноги и стали на колена. Ипатий Потей, как знавший по-латыни, сказал о цели их посольства. Затем они подали свои грамоты, которые были прочитаны вслух и в подлиннике, и в переводе. После ответной речи папского секретаря оба епископа прочли исповедание веры, Потей по-латыни, Терлецкий по-русски, и поклялись, положив руки на Евангелие. В заключение церемонии послы вновь облобызали ноги его святейшества, а он обнял их и объявил, что принимает митрополита Михаила и всех русских епископов с их клиром и русским народом, подвластным польскому королю, в лоно католической церкви. Все спутники послов, духовные и миряне, также удостоились облобызать папские ноги. В память этого события была выбита медаль с изображением Климента VIII, сидящего на троне и благословляющего русских послов, и с надписью Ruthenis receptis. Потей и Терлецкий оставались в Риме еще около полутора месяцев, весьма чествуемые Климентом VIII и нередко сослужившие ему в храме св. Петра. Наконец 7 февраля 1596 года они отправились в обратный путь, снабженные многочисленными папскими посланиями к русским и польским епископам, к королю и сенаторам. Папа поздравлял всех с счастливым событием и высказывал желание, чтобы в Литовской Руси созван был поместный собор для торжественного провозглашения унии и принятия всеми русскими епископами нового исповедания веры.