Царские сокровища, или Любовь безумная

— Молчать! — и продолжил тем мрачно-торжественным тоном, каким судья сообщает несчастному о смертном приговоре: — Плохие дела, господин майор! — Внимательно и долго смотрел в глаза онемевшего Бифштекса. — Благодарите Бога, если отделаетесь разжалованием в рядовые и отправкой в штрафной батальон.

Бифштекс подавился словами:

— Ка-ак, з-за что?

Соколов продолжал суровым тоном:

— За то, что позволили свить тут шпионское гнездо! Вы — государственный преступник! — Перед носом Бифштекса помахал пальцем. — И не прикидывайтесь овечкой!

Бифштекс недоумевающе потряс головой:

— Ничего не понимаю… Вы кто?

Соколов протянул лист бумаги и вечное перо:

— Пишите подписку о неразглашении государственного секрета. Диктую: «Я, такой-то, торжественно клянусь хранить в глубокой тайне все, что услышу от начальника секретного отдела АВ-17 Министерства иностранных дел Германии оберста Эриха фон Бломберга. В случае разглашения военной и государственной тайны меня ожидает смертная казнь без суда и следствия, о чем я предупрежден и претензий не имею». Поставьте, майор, подпись и число.

Соколов отобрал подписку, сложил ее вчетверо и торжественно убрал в нагрудный карман.

Бифштекс сухо сглотнул:

— Объясните, что случилось?

Соколов понизил голос:

— Наш отдел по приказу начальника Шестого управления германской контрразведки генерала фон Лауница выбрал именно ваш захолустный и тихий городок для того, чтобы надежно спрятать секретную картотеку германской зарубежной агентуры. Это было осуществлено весной пятнадцатого года, причем, согласно инструкции, на месте был ликвидирован наш агент, который знал о месте нахождения картотеки. Догадываетесь, кто этот агент?

Бифштекс пожал плечами:

— Никак нет!

— Имя агента — Хелен Хрубеш. Жестоко, скажете вы?

Бифштекс отчаянно затряс головой:

— Я ничего не скажу, я не понимаю…

— Правильно! Но вы согласны с золотым правилом разведки: пусть лучше погибнет один человек, чем рухнет агентурная сеть целого государства?

— Да, да, конечно!

Соколов мрачно продолжал:

— То же самое произойдет, майор, с вами, если о нашем разговоре вы намекнете хотя бы одному человеку. Вы плохо служите своему императору, майор. Недавно из Берлина был послан наш сотрудник. В его обязанность входила переправка ящика с агентурным списком по месту назначения. Я приехал, чтобы наладить связь с этим агентом, но мне сообщили: он избит вашими головорезами и уже не дышит…

Бифштекс отчаянно замахал руками:

— Дышит, дышит!..

— Но за этим секретным агентом вы, майор, не только посмели организовать слежку, более того — вы искалечили одного из самых великих героев Германии.

— Это не мы, это сделал идиот… — слабо защищался Бифштекс.

Соколов с суровостью государственного обвинителя продолжал:

— Как назвать того, кто слабоумного человека пригласил на службу в контрразведку? Может, это сделано с вредительской целью, чтобы принести ущерб государству? Я это дело не оставлю. Я об этом обязан сообщить в Центр. Пусть там принимают решение. И обещаю вам: кара будет страшной, но справедливой. Лучше уничтожить одного провинившегося, чем разлагать целую германскую разведывательную сеть. Так, господин майор?

— Н-не знаю… — На Бифштекса было жалко смотреть. Он в мыслях уже предвосхищал свою печальную участь, уже видел себя стоящим у стенки с завязанными за спиной руками, а в его грудь целился расстрельный взвод. В ушах зазвучал похоронный марш.

Соколов чуть смягчил тон:

— Вас спасет только одно: если вы поможете мне обнаружить ящик с агентурными картами.

— Господин оберст, я сделаю все необходимое, я буду очень стараться.

— Проводите меня к нашему агенту. Я должен узнать, где находится ящик с картотекой.

Бифштекс крепко задумался: «Надо срочно устроить оберсту встречу с Хромым. Если Хромой умрет раньше, чем его увидит оберст, то моя участь станет ужасной. Если не расстреляют, то не миновать маршевой роты и переднего края обороны, что совсем не хочется. Однако я не такой лопух, чтобы без приказа сверху доверять кому-либо». Он согласно мотнул головой:

— Да, господин оберст, я сделаю так, как вы хотите. Но, — робко улыбнулся, — порядок превыше всего. Прежде чем я начну сотрудничать с вами, я обязан получить приказ начальства. Иначе вы сами меня осудите…

Соколову такой оборот дела весьма не понравился. Он строго посмотрел на Бифштекса:

— Но промедление в таком деле недопустимо!

Бифштекс твердо заявил:

— Господин оберст, я сегодня же сделаю запрос в Берлин, благо самолетными рейсами туда вылетает одна важная персона. Самое большое через сутки-другие мы получим ответ и, надеюсь, приказ о нашем взаимодействии.

Соколов готов был на клочки разорвать Бифштекса, но сдержал себя и улыбнулся:

— Конечно!

Бифштекс облегченно вздохнул:

— А вы, господин оберст, можете попить нашей водички, отдохнуть себе в удовольствие. — Хитро подмигнул. — Тем более что у местных дам вы пользуетесь, хе-хе, оглушительным, так сказать, успехом.

Соколов сухо спросил:

— Откуда такая осведомленность?