Царский зять (3)

— Лучше бы не воевать — Самойловичу я выдвинул ультиматум, и если он добровольно не откажется от булавы, то его уконтрапупит Мазепа, способ ликвидации этот пройдоха нашел, а добрая треть казацкой старшины на моей стороне. Сирко сразу пойдет с реестровыми запорожцами и предложит свою кандидатуру в гетманы. Я уже озаботился нужным числом голосов — а тех, кто взял деньги, ожидает увлекательная поездка на Дунайскую Сечь. Думаю, там будет проведен соответствующий урок воспитания.

Юрий хмыкнул, достал еще одну папиросу, посмотрел на записи. Да, по времени все выходило — Земской Собор только начнет работу, как получит такое известие. Оставалось надеяться, что боярин Иван Волынский и архонт Федор Головин-Ховрин в Москве не струсят и доведут дело до конца. Вроде в Первопрестольной все готово к представлению, и задумка будет воплощена в жизнь.

Конечно, прямое военное столкновение чревато неожиданностями, как и Великой Смутой, в которой боярство может быть истреблено как класс. Не хотелось бы воплощать в жизнь мечту Стеньки Разина — кровавая междоусобица в Московском царстве Юрия страшила.

— Нужно избежать войны, но не любой ценой. Бояре должны сильно испугаться, да и на Федора такое подействует страшно. Но выхода нет — если потерять такой момент сейчас, то другого может и не быть…

Глава 3

— Владыко, как видишь — это наш флот!

Юрий с нескрываемой гордостью смотрел на фрегат с красноречивым именем «Донбасс», на котором настоял Юрий. Кораблестроители Николаева постарались на славу — прошло лишь полтора года с момента закладки первого большого корабля Новой Руси, как на нем был поднят Андреевский флаг. И вот теперь в Севастополе сам патриарх освятил 44-х пушечный корабль, полупудовые единороги которого внушали надежду на будущие победы.

Рядом с фрегатом в просторной Ахтиарской бухте вытянулись цепью новые бриги, названные в честь основанных за последние три года городов — «Николаев», «Одесса», «Херсон» и «Белая Вежа». Из общего ряда выбивались два брига — «Бендеры», «Измаил» и «Аккерман» — в честь взятых русской армией крепостей в Буджаке.

Еще столько же кораблей этого типа крейсировали в море — несли дозор у Босфора, стремясь упредить, если в Черном море появится османский флот, или блокировали турецкую крепость Анапу, на осаду которой была двинута стрелецкая дивизия.

Терпеть опорный пункт турок на кубанском побережье Юрий не собирался. Пока Анапа в руках османов, трудно было рассчитывать на ликвидацию Малой Ногайской орды, которую называли Закубанской. Последний осколок еще недавно могучего Крымского ханства, теперь канувшего в небытие истории.

Пришлось двинуть от Тамани единственную кадровую дивизию, подкрепив ее двумя уланскими полками из присягнувших ногайцев Мехмета мурзы. Да и донские казаки отправили трехтысячный отряд — на юге от Азова начались конные сшибки, что отвлекло значительные силы степняков. Расчет был на мощный штурм ветхих укреплений — османы не вкладывались в строительство действительно мощных крепостей на захудалых окраинах, и этим нужно было пользоваться.

Тем более, что огромная турецкая армия великого визиря Кара Ибрагима-паши чуть ли не в двести тысяч воинов двинулась на Вену. Хотя и в Валахию османы отправили тридцати тысячную армию для войны с польскими коронными войсками короля Яна Собеского, что собрал примерно столько же, вместе с молдаванами господаря Стефанеску. Правда, последние оказались аховыми вояками, да и вооружены худо.

Однако нельзя быть сильными везде — для прикрытия всех направлений у Оттоманской Порты просто не хватало сил. Видимо, султан решил закончить войну одним сильным ударом — разбить цезарцев, взять Вену и тем покончить с самой опасной для них европейской державой. Получив известие, что собранная в Боснии огромная армия повелителя правоверных двинулась на столицу австрийского эрцгерцога, что являлся императором Священной Римской империи, Юрий вздохнул с нескрываемым облегчением.

«Что-то я не помню, чтобы турки овладели Веной. Наоборот, когда пил кофе во Львове, кто-то мне рассказал, что кофейни появились именно в Австрии, там якобы после победы над турками захватили множество мешков с арабикой. Вот и приучились варить кофе, не выбрасывать же столь ценный трофей на помойку.

Так что теперь наш союз, который римский папа Иннокентий объявил «Священной лигой», добьется победы и мы раздербаним турок, ибо имеем значительный перевес в военно-техническом оснащении, и воюем против отсталой армии, которую я сам бил несколько раз.

Так что все идет просто великолепно — османы умоются кровушкой по самые ноздри, а польский король будет воевать в Валахии до полного изнеможения с татарами и ногайцами. Помощь я ему отправлю — пару дивизий, но ближе к июлю. А раньше никак — через месяц, в начале июня в Москве Земской Собор, и небольшая демонстрация моих стрельцов у Слобожанщине, произвела на московских бояр отрезвляющее впечатление. Теперь в Думе заткнулись даже самые говорливые.