Царственный паяц

обратно в 1Л]а$1е! Но для этого нужны определенно 3 т<ы- сячи> в месяц, и их-то нет,

и скопить на пару месяцев не приходится,

не имея возможности абсолютной. А жизнь на озере и прекраснее, и дешевле!

Сирота, импресарио Смирнова, явился в Гельсингфорсе на мой первый концерт,

наговорил комплиментов и пригласил в первых числах ноября в Берлин и Прагу. Если

не обманет и сдержит слово, прислав аванс на дорогу, может быть, и воспряну немного.

Только плохо что-то во все это верится, ибо многие меня обманывали за эти годы.

Видеть Вас, Августа Дмитриевна, мне и жене моей очень хочется. Видеть, говорить

с Вами, читать Вам новинки. С наслаждением приехали бы к Вам погостить на

недельку-другую, да денег нет, конечно. Живем теперь по заграничному паспорту, визу

получить - дело легкое: дают сразу. Если бы было возможно Вас повидать! Но дорога

81

стоит дорого для нас: тысяч десять, вероятно. Были бы рады, конечно, если бы Вы сами

приехали, да Вы заняты постоянно. Я думаю, что наша дорога могла бы окупиться,

если бы я прочел в каком-нибудь салоне в Стокгольме свои поэзы. Прибыли я не ищу,

когда могу видеть Вас. Подумайте и напишите. Сколько лет я уже не видел Вас!

Адрес мой теперь на Правдина. Целую Ваши ручки, жду сообщений о Вас. Жена

Вас искренно приветствует.

Душевно Ваш

Игорь

34

4

февраля 1924 г.

Тойа, 4. II. 1924 г.

Дорогая Августа Дмитриевна, только вчера, приехав сюда с озера, где живу уже с

15. XI, нашел Вашу новогоднюю открытку, пересланную Правдиным! От души

благодарю и жалею, что не знал об этом раньше. Обещанного письма, однако, мне не

переслали, — видимо, Вы ждали ответа на открытку и не писали его. Итак, жду от Вас

теперь писем — и субботних, и закрытых.

Живу по-прежнему на озере иЦаз!е, где упоительно, много работая и проводя время

среди природы. К сожал<ению>, как Вы уже знаете, от нас почта (КаЬа1а) в семи

верстах, и через нее получать и отправлять письма затруднительно, в Тойле же я бываю

очень и очень редко. Живем отрезанные от всего мира с его враждой нескончаемой.

Пишите на Тойлу постоянно, ибо теперь буду бывать там 2 раза в месяц регулярно, и в

эти дни стану Вам отвечать аккуратно. Итак, буду теперь

здесь около 20-го февр<аля>. Надеюсь, к этому времени пришлете весточку о себе.

Сообщите, прошу Вас, адрес Мак<ара> Дм<итриевича> (тот же ли он?). Целую Ваши

ручки. Жена Вам сердечно кланяется. Как Ваше здоровье и маленького Аси?

Всегда Ваш

Игорь

35

5

января 1925 г. ТоИа, 5.1. 1925 г.

Дорогая Августа Дмитриевна!

Правдин переслал мне Вашу открытку, чем доставил искреннее удовольствие. Я

очень удивился, не имея от Вас больше года писем и даже думал, что Вы куда-либо

перевелись. Не писал Вам именно поэтому еще, что полагал о Вашем переезде на

другую квартиру. Впрочем, я послал Вам открытку к прошлому Н<овому> Г<оду>, и не

получил ответной. С большим удовольствием возобновил бы еженедельную —

субботнюю — переписку, но, к сожал<ению>, это теперь трудно будет провести в

жизнь, ибо я все время в разъездах. Лучше поступим так: буду писать Вам обязательно

каждое пятое число закрытое письмо, Вы же мне каждое пятнадцатое.

В первых числах февраля еду в Берлин, Париж и Прагу, до этого времени буду в

Юрьеве, Ревеле, Jбgewa и др. местах. В ноябре был в Риге, Двинске, Либаве. В октябре

вернулся из большого турнэ, уехав 8-го августа. Побывал в Берлине, Штеттине,

Данциге, Цоппоте, Варшаве, Лодзи, Вильне, Белостоке, Бресте, Пинске, Луцке и Ровне.

Везде давал концерты, кроме Берлина, т. к. летом был там разъезд публики. Заработал

настолько удачно, что смог отдать кредиторам 36.000 эс- т<онских> м<арок>, чем

сильно сократил сумму долгов. Рад этому в высшей степени... Пришлось и купить кое-

что.

В общей сложности получил около 700 долл<аров>, но, к сожал<е- нию>, жизнь в

Польше и Германии очень дорога, и львиная доля заработка пошла на отели и пр.

Теперь везу книги на продажу (8 рукописей!). К 1-му февраля (день двадцатилетней

моей литерат<урной>деятельности, т. к. первое сти- хотв<орение> было помещено 1-го

82

февраля 1905 г.) изд<ательст>во Бергман выпускает в свет две новые книги. Если

«удастся», вышлю и

Вам. Говорю: «удастся», т. к. наши издатели не очень-то обращают внимание на

просьбы авторов.

Теперь жду от Вас сообщений, как Вы прожили этот год. Весьма жалею, что и

прошлым летом не побывали у нас на озере и на море. М<ожет> б<ыть>, удастся в это

лето? Пишите пока на Тойлу. Следующий адрес сообщу 5.11.

Жена Вас приветствует и поздравляет.

Адрес Мак<ара> Дм<итриевича> потерял. Сообщите, пожалуйста.

Опять в Берлине виделся с Костановым и его семьей всей. Милейшие люди они, его

же трагедия всегда печалит меня: такой одаренный!

Целую Ваши ручки.

Ваш Игорь

36

5 февраля 1925 г.

Дорогая Августа Дмитриевна!

Я очень благодарен Вам за телеграмму с приветствием к моему юбилею и милое

письмо. Я рад, что у Вас все благополучно и что Вы чувствуете себя хорошо.

«Солнечной женщине» было помещено осенью во «Времени» (Берлин).

Стих<отворение> это вошло в сборник моих стихов 1922—1923 гг. «Литавры солнца»,