Царство. 1955–1957

В Варшаве снова было неспокойно. После смерти Берута единого центра в польском руководстве так и не образовалось, в народе неуклонно росло недовольство правящими кругами, чье поведение до омерзения раздражало, и дело даже не в чванливости и распущенности властей, отвратительней всего выглядело пресмыкательство перед Советским Союзом и его представителями. Да и сам Советский Союз не казался полякам бескорыстным партнером, он представлялся скорее в виде поработителя, на которого надо не разгибаясь батрачить, получая взамен примитивные лозунги-заклинания, мифическую веру в счастливое будущее, и ровно столько хлеба, чтобы не умереть с голоду. Месяц назад состоялось решение Президиума ЦК о срочном предоставлении Польше и Чехословакии кредитов в размере 173 миллионов инвалютных рублей для закупки за границей пшеницы. На первое время великий сосед высылал туда несколько составов зерна, но продовольствие братскому социалистическому народу давали за деньги, и 173 миллиона предстояло вернуть. Было полякам и чехам над чем задуматься. Тут и там высказывались мнения, что Польша скоро станет очередной республикой СССР.

В 1920 году Россия и Польша яростно воевали, маршал Тухачевский победоносно дошел до Вислы. Еще тогда заговорили о включении Польши в состав Российской Федерации, как было в царские времена. Внезапно поляки наголову разбили красноармейцев, в плен взяли сотни тысяч русских солдат, многие из которых были расстреляны или в мучениях умирали от голода, никто не хотел помогать оголтелым большевикам. И дело даже не в большевиках: поляки считали, что и при царском режиме они жили ущербно. Польша дала Красной Армии решительный отпор и надолго сделалась врагом. В Советской России поляков неумолимо преследовали, судили как пособников империалистов, расстреливали. В 1939 году половина Польской республики была занята советскими войсками.

На захваченных территориях, заполняя железные клетки тюрем, с усердием трудился НКВД. После окончания Второй Мировой войны, когда Польша полностью отошла под юрисдикцию СССР, в Варшаве всем заправляли присланные из Москвы советники, без которых не решался ни один вопрос. Сталин относился к захваченным странам, как к вотчинам. В 1950 году было арестовано верхнее польское руководство, а новые начальники послушно увеличили планы поставок соседу-победителю.

Со смертью Сталина дышать стало легче, железная хватка ослабла, целые полчища прикомандированных в польские учреждения партработников, офицеров госбезопасности и военных отозвали обратно, и хотя Секретариат Польской Объединенной Рабочей партии неукоснительно следовал указаниям Москвы, настроение у партийцев было не лучше, чем у обычных граждан. Особое недовольство высказывала городская интеллигенция и студенческая молодежь. Многие были недовольны засильем в польском руководстве евреев. Отвратительным событием в народной памяти отпечаталась расправа над рабочими в Познани. С каждым днем у поляков росли антисоветские настроения, и не последнюю роль в этом сыграл хрущевский антисталинский доклад. Доклад этот в рукописном виде появлялся то тут, то там, цитировался, передавался от одного человека другому, обнажал гнилость и произвол коммунистической системы. Внезапно вспомнили про Гомулку, про бывшего Польского Генерального Секретаря, который пробовал отстаивать коренные интересы народа, и по воле Сталина был брошен в тюрьму, потребовали его освобождения. Гомулке пророчили место председателя Польского Сейма. Первый Секретарь ЦК ПОРП Охард, тянул с освобождением, так как выход Гомулки из тюрьмы ставил под вопрос нахождение самого Охарда на центральном партийном посту, а если выпускать Гомулку, то, значит, надо выпускать и всех его соратников. Как ни сопротивлялся и как ни затягивал решение Охард, все-таки дал согласие на освобождение. Гомулку чуть ли не на руках пронесли по улицам. Обычно Москва подбирала кандидатов на ключевые государственные посты стран народной демократии, а тут поляки решили вопрос самостоятельно. Гомулка не был плох, но нарушилась субординация. И Пленум Польского ЦК назначили на понедельник, не согласовав повестку с Москвой. О случившемся безулыбчиво докладывал Хрущеву Шепилов.

— Требуют удалить из Польши маршала Рокоссовского, его уже освободили от должности военного министра, — окончил Дмитрий Трофимович.

Эта капля стала последней.

— Не они назначали! Да что они себе думают?! Чем думают?! — кричал Никита Сергеевич. — Рокоссовского удалить! Гомулку назначить! Нас не спрашивают! Кто им дал право распуститься?!

Шепилов понурясь стоял перед Хрущевым.

— Недоделанный Пономаренко целину у казахов провалил, теперь в Польше проваливает! Собирайся, Дима, в Варшаву полетим!

14 октября, воскресенье