Царство. 1955–1957

Георгий Константинович по-новому выстроил структуру министерства, а со структурой поменялись и начальники. Некоторых генералов он передвинул, кого-то убрал. Министерство обороны должно стать цельным организмом, управляемым непосредственно им. Назначение Родиона Малиновского первым заместителем и главнокомандующим сухопутными войсками по существу ничего не меняло, однако было поспешным.

«Зря пошел у Никиты на поводу!» — размышлял Жуков.

Малиновский был здоровяк. Иногда в гневе Георгий Константинович срывался, мог врезать, невзирая на звания, но с Малиновским был аккуратен, Родион посещал спортзал, занимался выездкой и рукопашной борьбой. Однажды Жуков попытался ему накостылять, да только ничего не вышло. Удары — один, другой, третий — были отбиты, Малиновский набычился, ноздри раздувались, кулаки крепко сжал. Такой и сдачи мог дать, и дать как следует. Мало находилось подобных силачей, Жуков мог всякого заломать, а Родион нет, не поддавался! С тех пор отстал от него министр, но осадок и у того, и у другого на душе остался неприятный.

С приходом Жукова в армии не стеснялись рукоприкладства. И большие командиры, и маленькие учили уму-разуму подчиненных кулаками, и деды салаг в морду тыкали. А как иначе? В армии не белоручки, а обычные мужики, драчливые, резкие, не будешь в узде держать, сами кому хошь башку свернут, в армии жестко надо!

— Ставишь задачу, а некоторые умничают, мнения высказывают! — негодовал министр.

За «умничанье» и били.

Структура министерства в целом была готова, под вопросом оставался лишь пост начальника Генерального штаба. Министр размышлял: забрать ли туда из Польши Костю Рокоссовского или нет? Рокоссовский стал бы хорошим противовесом Малиновскому. Костя устал от Польши, пересидел, жаловался, что в Варшаве даже в женщинах трагическое однообразие! Каждый раз при встрече просился в Москву. С Генштабом Костя бы справился, он и командир толковый, и стратег, но памятуя о хрущевских словах, памятуя о том, что посещая столицу, Константин Константинович обязательно ходил к Молотову, отирался у Маленкова, не спешил Жуков приблизить боевого товарища.

— Сам справлюсь, сам! — ворчал Георгий Константинович.

Глуховатый маршал Захаров в списке ЦК на Генштаб значился кандидатом номер один, но и с ним Жуков не торопился: так и будет, чуть что, бегать в ЦК!

«В конце концов, чем Соколовский плох? Он на своем месте, и деловой, и понятный, меня знает, интриг от него можно не опасаться. Пусть остается!» — сделал вывод Георгий Константинович, но замом к нему решил все-таки приставить преданного человека — генерала Телегина. Костя Телегин и Вова Крюков были те друзья-генералы, на кого маршал мог положиться, как на себя.

«ЗИС» мчал по Кутузовскому проспекту. Глядя на козыряющих инспекторов автоинспекции, маршал хмурился, настроение было дрянь! С утра объявили, что вполовину срезан бюджет на предстоящие общевойсковые учения. Георгий Константинович взорвался от возмущения — хотят превратить армию в колхоз! Он с грубой бранью обрушился на министра финансов Зверева, а тот только и произнес в ответ: «Выполняю распоряжение председателя Совета министров». А кто такой для Жукова Булганин?! Никто! Только Хрущев мог осмелиться на такую дерзость! Скоро выяснилось, что это и была хрущевская идея.

— А ведь ничего не сказал! Ну, фрукт, Никита Сергеевич! Ну, фрукт!

9 октября, вторник

Ее захватила любовь, разожгла какие-то неистовые силы, желания, лишила сна, заставила ежеминутно сжиматься сердце. От мыслей о нем у женщины кружилась голова. Катей, ласково целуя, он назвал ее в их первую ночь. В то неожиданное свидание они никуда не пошли, укрылись в гостинице, где за Фирюбиным был закреплен номер.

— В гостинице «Москва» есть неплохой ресторанчик, не возражаете, если посидим там? — встретив Фурцеву у входа в парк Горького, предложил он.

Она не возражала. Николай Павлович предложил ей руку и повел к машине. Оказавшись в гостинице, они миновали ресторан, поднялись на пятый этаж, он пропустил даму вперед и, захлопнув дверь номера, резко привлек к себе. И все случилось.

Она была счастлива, и он счастлив бесконечно. Они закрылись в номере до следующего утра. Охрана первого секретаря Московского городского комитета партии расположилась в просторном холле гостиницы, а величественные черные машины послушно замерли у подъезда.

— Когда следующая встреча, когда я снова увижу своего Коленьку?

10 октября, среда