Царство. 1955–1957

Были случаи, когда по выходе из кабинета Маленкова в здании ЦК арестовывались руководящие работники. Например, бывший Секретарь ЦК Кузнецов был арестован при выходе из кабинета Маленкова. Бывший председатель Совета министров России Родионов, бывший секретарь Ленинградского обкома Попков, бывший секретарь Саратовского обкома Криницкий, бывший нарком связи Берман были арестованы в ЦК, после посещения Маленкова. Нельзя не отметить и такие факты, относящиеся к 1937–1938 годам, когда Маленков, находясь в должности заведующего Отделом руководящих партийных органов и начальника Управления кадров, выезжал в Белоруссию, а после его отъезда был репрессирован бывший секретарь ЦК Белоруссии Гикало; приезжал в Тулу, а после его отъезда был репрессирован бывший секретарь Тульского обкома Сойфер; приезжал в Ярославль, а после его отъезда был репрессирован секретарь Ярославского обкома Зимин; приезжал в Казань, а после его отъезда был репрессирован секретарь Татарского обкома Лепа. Таким образом, вместо того чтобы сосредоточить внимание на правильности работы органов внутренних дел, госбезопасности, прокуратуры и суда, Маленков не только устранился от контроля, но и занимая высокие посты, позволял производить аресты в здании Центрального Комитета и, более того, лично занимался делом по организации особой тюрьмы.

Сохранившиеся записи по составу Президиума ЦК и Правительства СССР, датированные 4 марта 1953 года, подтверждают, что Маленков и Берия имели сговор по составу правительства и Президиума ЦК КПСС. Из записей Маленкова следует, что на пост председателя Совета министров Маленкова должен был предложить Берия. Это совершенно подтвердилось на Сессии Верховного Совета, где с предложением о выдвижении Маленкова в качестве председателя Совета министров СССР выступил Берия.

Сговор Берии с Маленковым об объединении силовых министерств ставил целью поставить Берию во главе Министерства внутренних дел и госбезопасности и таким образом передать в его нечистые руки силу чекистских органов!

Зал роптал, некоторые члены ЦК поднялись с мест.

— Обращает на себя внимание и тот факт, что при Берии, несмотря на освоение атомного оружия, он всячески препятствовал привлечению Советской Армии к его практическому изучению. Известно, что только после ареста Берии активно развернулись работы по водородному оружию и было обеспечено испытание водородной бомбы. Работники, занимавшиеся атомным делом, радовались аресту Берии, который вел работу окриком, угрозой, а по существу, ее тормозил. Маленков не проявлял противодействия, поскольку был всегда согласен с его действиями.

Приведенного, по-моему, вполне достаточно, чтобы дать оценку товарищу Маленкову. Пользуясь этой высокой трибуной как член ЦК, я хочу поставить перед Пленумом такой вопрос: после того, как дадут объяснения Маленков и другие, принять решение о дальнейшем их пребывании в Президиуме и в составе Центрального Комитета!

— Гнать в шею!

Серов сел. Маленков занял его место. Он был растерян.

— Правильнее будет, если я объяснения свои дам, ознакомившись с теми документами, на которые ссылались товарищи Жуков и Серов. Считаю, это будет справедливо. Хотя в двух словах об изложенных фактах и сейчас могу сказать, хотя правильнее будет все же после ознакомления.

— Говорите сейчас!

— Многие документы, которые я приводил, вы собственноручно писали и читали, — перебил его Серов. — Ответьте Пленуму, так это или нет?

— Да, читал, — тяжело вздохнув, подтвердил Георгий Максимилианович.

— Вы совесть свою посмотрите, тогда лучше вспомните! — выкрикнул ленинградец Козлов.

— Да, да, посмотрю…

— Ты тут, Георгий, не как с Пленумом разговариваешь, а как с вотчиной! — недовольно высказался маршал Жуков. — Говори по существу!

— Извините, я Пленум уважаю не меньше вашего. Мне по датам сейчас сложно ориентироваться.

— Нас сейчас интересуют не даты, а факты. Было это или не было? — с места спросил Хрущев и ударил ребром ладони по столу. — А в какой день, в какой час, это не имеет значения!

— Правильно! Правильно! — раздавалось из зала.

— Кое-что было.

— Опять лавирует! — выпалил Хрущев.

— Почему Президиуму не доложил? — наседал Жуков.

— Документы, о которых говорили, были переданы из МГБ и находились в архиве Центрального Комитета, их никто не скрывал. Какая же здесь тайна?

— Но тюрьму делал?!

— Относительно тюрьмы. Вам известно, и запись такая имеется, боюсь неточно указать, в какое время это было, товарищ Сталин продиктовал мне текст, сказал, что требуется организовать специальную тюрьму, так как он не доверял органам госбезопасности, чтобы в этой тюрьме можно было производить независимые следственные действия. Если помните, и Абакумова, министра госбезопасности, при Сталине арестовали. Абакумов вел дела по ленинградцам. Что касается существа «ленинградского дела», я его так же знал, как и другие. Никакого абсолютно отношения к организации этого дела не имел.

— Неправда! — выкрикнул Хрущев. — На допросы в эту тюрьму ездил?!