Царство грезъ

Онъ задумался, и потъ заструился по его лицу. Вдругъ онъ вынулъ заранѣе написанный контрактъ и попросилъ, чтобы я его подписалъ. Тысячу рублей въ мѣсяцъ, условія годичныя, и отъ меня зависитъ, дамъ я много или мало въ журналъ. Предложеніе показалось мнѣ недурнымъ, и я подписалъ контрактъ. Это было тѣмъ болѣе кстати, что въ Странѣ Грезъ необходимо чѣмъ-нибудь заниматься, чтобы что-нибудь представлять собою.

Одна изъ особенностей Царства Грезъ состояла въ томъ, что на первый взглядъ торговля здѣсь шла такъ же, какъ и въ другихъ странахъ. Но это была только видимость; все денежное хозяйство здѣсь было только символическое: никто не зналъ, чѣмъ онъ владѣетъ. Деньги шли въ оборотъ, ихъ брали, ихъ давали и опять брали назадъ, и всѣ становились при этомъ шулерами; да и самъ я научился слегка шулерничать. Считалось пустякомъ обмануть человѣка; сначала я пришелъ въ ужасъ, когда увидѣлъ, какъ легко грезовцы поддаются внушеніямъ; но волей неволей надо было съ этимъ считаться. Переходъ отъ счастья къ несчастью, отъ бѣдности къ богатству совершался здѣсь гораздо скорѣе, чѣмъ гдѣ бы то ни было; обыкновенно ссылались при этомъ на случайность; но всѣмъ управляла чья-то сильная рука; за непонятными на первый взглядъ обстоятельствами чувствовалась чья-то скрытая сила; надъ всѣми нами тяготѣла судьба, чья-то неограниченная власть; съ какимъ-то ужасъ наводящимъ любопытствомъ чей-то глазъ бодрствовалъ надъ всѣмъ, и ничто отъ него не могло скрыться; и въ этомъ заключалась вѣра грезовцевъ.

V. Тяготѣніе къ старинѣ.

Какъ-то захотѣлось мнѣ купить оффиціальный планъ города. Отправился я въ антикварный магазинъ.

— Новыхъ изданій не было, — сказалъ купецъ, — а не желаете ли старый планъ?

Онъ сталъ рыться между оленьими рогами, кронштейнами и разнымъ хламомъ, и наконецъ, приказчикъ принесъ отвратительную чернильницу изъ литой бронзы.

— Купите, пожалуйста; вамъ, навѣрно, нужна чернильница. Останетесь довольны, — безъ нея, какъ безъ рукъ. Семьдесятъ пять рублей.

Онъ всячески старался навязать мнѣ чернильницу, и краснорѣчиво расхваливалъ ее. Я ему далъ за чернильницу всего одинъ рубль и еще въ придачу получилъ игольникъ. Итакъ, я пріобрѣлъ чернильницу и игольникъ, но плана не нашелъ и до сихъ поръ не знаю, кто изъ насъ кого надулъ.

Двѣ недѣли спустя ко мнѣ пришелъ слуга въ ливреѣ и, назвавши имя важной особы, нетерпѣливо сталъ требовать, чтобы я вручилъ для передачи его барину пять рисунковъ. Что дѣлать, я выбралъ пять лучшихъ листовъ и приложилъ къ нимъ вѣжливое письмо. Но что сдѣлалось съ рисунками, я такъ и до сихъ поръ не знаю.

Ежедневно мнѣ случалось бывать въ кафе, которое противъ насъ. Разъ женѣ захотѣлось, по дорогѣ оттуда, купить корзину со спаржей, капустой и другими овощами.

— Сколько стоитъ? — спросилъ я.

— Все двадцать копѣекъ…

А когда я вернулся въ кафе, оказалось, что тамъ часть этихъ вещей стоила пять рублей! Здѣсь сотни летятъ изъ кармана, но можно жить и безъ денегъ. Можно ничего не платить, все равно. Однажды отецъ семейства проснулся съ убѣжденіемъ, что онъ совсѣмъ разорился, жена стала плакать, знакомые жалѣли его, пришелъ судебный приставъ и выселилъ его изъ дома. Но черезъ мѣсяцъ недавній бѣднякъ опять попалъ въ случай и разбогатѣлъ. Здѣсь все зависитъ отъ случая. Знать ведетъ роскошный образъ жизни, но съ аристократами судьба точно также не церемонится.

Нѣсколько разъ хотѣлось мнѣ нанести визитъ моему старому товарищу, но всѣ мои попытки были напрасны. Однажды мнѣ сказали, что онъ очень занятъ. Въ другой разъ, что онъ куда-то уѣхалъ. Въ третій, — что онъ заперся съ какимъ-то колдуномъ. Потомъ я услышалъ, что необходимо испросить въ Архивѣ право на аудіенцію.

Я отправился. Швейцаръ дремалъ у дверей. Я вошелъ въ просторный вестибюль. Тамъ я засталъ двѣнадцать служителей. Но прошло четверть часа, прежде чѣмъ на меня обратили вниманіе, точно я былъ невидимкой. Наконецъ, меня угрюмо спросили, что мнѣ нужно, и, не дождавшись отвѣта, спрашивавшій продолжалъ съ сосѣдомъ прерванную бесѣду. Но одинъ тунеядецъ оказался милостивѣе. Онъ указалъ на сосѣднюю комнату и сказалъ:

— Тамъ.

Я вошелъ и засталъ опять спящаго человѣка. Долго блуждалъ я; вдругъ онъ приподнялъ голову и, окинувъ меня величественнымъ взглядомъ, сурово спросилъ:

— Что вамъ надо? Съ какими бумагами пришли?

А когда онъ выслушалъ меня, то сказалъ:

— Чтобы получить аудіенцію, необходимо подать намъ метрику о рожденіи и вѣроисповѣданіи вашего отца и свидѣтельство о томъ, была ли вашей матери привита оспа. Въ коридорѣ налѣво, въ палатѣ № 16 дайте свѣдѣнія о вашемъ состояніи, степени образованія, и какіе у васъ ордена. Свидѣтельство о томъ, какіе зубы — фальшивые или настоящіе — у вашего тестя, желательно, но въ этомъ нѣтъ настоятельной надобности.

Съ этими словами онъ склонился надъ столомъ и сталъ писать, какъ мнѣ показалось, сухимъ перомъ. Я былъ озадаченъ, но, подумавъ, сказалъ:

— Можетъ быть, мнѣ незачѣмъ все это представлять? Со мной только мой заграничный паспортъ. Я пріѣхалъ по приглашенію Патеры. — И затѣмъ я назвалъ себя.