Царство

Теперь они хорошо видели кипчаков, а вот последние горских стрелков уже никак не могли разглядеть. Но уже окончательно пришедший в себя Гаюк, избавившийся от суеверного страха и дико рассвирепевший именно из-за допущенной им душевной слабости, яростно зарычал:

– Начать переправу! Перебить зихов, в плен никого не брать!

Устремились вниз по холму туаджи, неся кюганам гневный приказ темника, а те торопливо погнали нукеров к переправе, где бродники принялись сноровисто спускать плоты на воду.

Между тем стало заметно светлее, уже можно было разглядеть зихов, атаковавших лагерь кипчаков, их было не столь и много, не более двух тысяч. Но горские лучники умело ополовинили кипчаков, внеся сумятицу в их ряды, а не успели еще степняки оправиться от обстрела, как зихи уже оседлали подведенных им жеребцов и ударили по половецкому стойбищу. Закричали атакованные нукеры и яростно рычащие касоги, и одновременно с тем от северного берега уже отошли первые плоты с монгольским подкреплением.

Но не успели они добраться и до середины реки, как доселе стелящийся по воде невесомой дымкой туман вдруг поднялся высоко над Кобаном, густой молочной пеленой закрыв от глаз Гаюка сражающихся на противоположном берегу. Облачившийся в худесуту хуяг, скрепленный из стальных пластин позолоченный панцирь, темник стоял на кургане и напряженно ожидал, как с противоположного берега раздастся яростный клич его нукеров…

Но вместо этого прямо из тумана, окутавшего Кобан, вдруг вновь раздался леденящий душу многоголосый волчий вой. А следом и отчаянные, полные ужаса вопли тех, кто начал переправу. И сердце темника вновь сжалось от суеверного страха…

Кипела яростная схватка на южном берегу реки – звенела сталь, трещали копейные древка и человеческие кости, вопили раненые, изувеченные мужи. Кипела яростная схватка и на воде… Зихи, отличные моряки и свирепые разбойники, на своих малых гребных судах не раз нападали на фряжские галеры. И успешно нападали. А теперь они провели их и по полноводному Кобану. И когда из тумана вдруг вынырнули украшенные рогатыми козлиными черепами носы их кораблей, когда врезались они в плоты, переворачивая их и топя, многие нукеры погибли. А многие поверили, что их атаковали неизвестные морские чудовища, утратив при этом всякое мужество.

Но наваждение было недолгим: вскоре сквозь туман стали различимы фигуры зихов. А когда из молочной пелены по северному берегу хлестнул град стрел, раня и убивая столпившихся у переправы нукеров, Гаюк осознал, что бой идет не с потусторонним врагом. По приказу темника его батыры отступили от воды, а вперед выдвинулись лучшие монгольские лучники. Растопив серу во множестве спешно разведенных костров и окунув в нее свои срезни, хабуту обрушили на мелькающие в разрывах тумана борта горских судов сотни зажженных стрел. И вскоре запылали небольшие деревянные корабли зихов, разгоняя огненными языками молочную пелену.

К полудню все было кончено. Догорая, шли на дно последние узконосые ладьи горцев; плотов же на реке и вовсе не было видно. А от южного берега Кобана отступали к горам уцелевшие после яростной сечи зихи. Они понесли большие потери в схватке с кипчаками, но перебили всех половцев до единого, по воле Гаюка переправившихся на южный берег. И сын Угэдэя ясно понял, что горцы отнюдь не трусы. И что его ждет упорная, кровопролитная борьба в стране зихов…

Касожский волк нанес первый удар, заставив себя уважать. И потому весь оставшийся день стучали в лесной пойме Кобана топоры бродников-орусутов, сколачивающих вдвое большее число новых плотов. А мастера осадного дела из далекого Китая разворачивали на северном берегу реки мощные камнеметы.

Во второй раз Гаюк не позволит врагу так просто истребить своих нукеров на переправе!

Глава 8

– Пеших лучников вывести вперед, в первую линию, да прикрыть их рогатками, чтобы конному копьем в лоб с разгона не протаранить. И железных рогулек перед ними рассыпать на том расстоянии, откуда поганые с коней начинают бить из луков своих тугих, составных, закрутив «хороводы». И тогда, как только приблизятся татары к нашим лучникам, так с лошадей на землю и шипы полетят они мигом… Да каждому лучнику пару – воя с ростовым червленым щитом, от вражеских срезней укрыть. Оставшимся же пешцам щиты плотно сцепить да в «ежа» сбиться позади стрелков, выставив перед собой колья да копья. А ратников с рогатинами и вовсе впереди прочих ставить. У оружия их толстые древки да широкие наконечники, в землю их упереть да к лошадям вражеским склонить, на грудь животин нацелив – ни один ворог в первой волне не прорвется. И вот, считай, уже весь большой полк посередке стеной встал, не дастся ворогу! А на крыльях и полк правой, и левой руки из дружинников княжьих собрать, кто из них верхом. Да прикрыть гридей конными лучниками из порубежников да черниговских ковуев, коли пойдут они за князем Мстиславом Глебовичем…