Царство

Субэдэй рвал и метал, неистово рубя черным клинком из индусского булата парчовые булгарские подушки.

– Изменщики! Бунтари!!! Всех, всех вырубить, всех под корень! Всех!!!

Впервые после гибели сына привычная выдержка нойона изменила ему, но если тогда он лишь раненым волком выл над телом Кукуджу, то сейчас пришел в истеричное бешенство. Впрочем, бесконтрольная ярость темника имела веские основания и проявилась отнюдь не на пустом месте.

Субэдэй допустил очень большую ошибку. И орусуты сумели ею воспользоваться.

То, что никакого стремительного и внезапного удара по сторожевому полку орусутов не вышло, стало лишь одной из причин ярости Старого лиса. В конце концов, он сделал все, что смог, стремительно продвигаясь на запад и отправив вперед целый рой разъездов, что должны были перебить дозоры врага… Но не вышло. Противник не сплоховал, не допустил ошибки, он также шел вперед, выставив перед собой сеть малых конных отрядов, и хотя большую часть их удалось перебить целиком, кто-то все же отбился, добрался до своих и упредил о скором появления урянхаев.

Ну а дальше… А дальше противник не изобрел ничего нового, устроив засеку на главном торном пути, ведущем из Булгара в землю орусутов, и прикрыл ее стрелковой засадой. Это ведь не просторные бескрайние степи с трепещущими на ветру ковылями, это глухие леса мордукан… Впрочем, передовой отряд монголов относительно легко пробился сквозь первый завал, отогнав врага, но во второй уже уперся, понеся большие потери. Тем не менее вторую засаду было вполне возможно обойти узкими лесными дорожками, больше напоминающими звериные тропы, благо, что выступив в поход, Субэдэй озаботился набором проводников, хорошо знающих местность. Тогда орусутов можно было бы уничтожить, неожиданно атаковав их со спины.

Но перед темником встал вопрос о продолжении похода в принципе. Нойон уже прекрасно понял, что разбить орусутов по частям не выйдет, что ему придется столкнуться с готовыми к бою конными батырами, закованными в броню, прикрытыми к тому же легкими всадниками-стрелками, и что вряд ли противника удастся заманить в засаду. На момент этих размышлений разум Старого лиса был все еще холоден и отстранен от чувств, а потому Субэдэй счел возможным и необходимым начать отступление, предварительно предупредив о появлении орусутов в тылу Орду-Эджена и отправив гонцов-туаджи к Бату-хану. Теперь нойон вознамерился уничтожить орусутов чуть иначе – связать их передовые части боем, не позволяя вести полноценный дозор, оттянуть их на себя, отвлекая внимание врага, в то время как Орду собирает свой тумен на севере в кулак, и дождаться подхода ларкашкаки с гвардией тургаудов. После чего монголы дали бы бой уже в степях Булгара. И даже если орусутов не удалось бы разбить наголову, то остановить их продвижение – наверняка. А о собственном поражении Субэдэй даже не помышлял – в степи это просто невозможно. В крайнем случае, его нукеры просто выйдут из боя, оторвутся от врага, коли он окажется столь силен.

А Орду тем временем обрушится с севера на плетущиеся за ядром вражеской рати обозы и растянувшееся на дороге ополчение. И тогда враг окажется в ловушке, тогда враг окажется в западне. И даже если каган Арпана Юрги сумеет развернуться, даже если сумеет отбросить с пути тумен старшего сына Джучи, уйти от висящих на плечах степняков ему вряд ли удастся. Орусутам просто нечего будет есть во время их бегства.

Именно так размышлял нойон, принимая решение, посылать нукеров обойти вторую засеку противника или нет. Но потом полог шатра его откинулся, и внутрь проник туаджи, посланный Берке с поистине страшными вестями.

…Булгар в одночасье запылал под ногами монголов. Неожиданно для завоевателей и одновременно с тем слишком быстро и организованно, чтобы счесть восстание стихийным и случайным.

Первыми поднялись на завоевателей сыновья последнего эмира Абдуллаха, павшего при обороне Биляра. Алтын-бек и Алим-бек, ютившиеся на севере страны и изъявившие полную покорность, внезапно отрастили зубы: скрытно собрав несколько отрядов мятежных нукеров и предательски истребив монгольскую охрану, внезапным ударом разбили не успевший изготовиться к бою гарнизон Шелубея, целых две тысячи нукеров.

И тогда, вслед за столь яркой искрой, высеченной сыновьями эмира, вспыхнула вся страна…