Царствование Филиппа Красивого

Рабочие Брюгге, недовольные налогами, взимаемыми патрицианским правительством города, избрали своим лидером, ткача по имени Петер ди Конинк. Петер был красноречивым оратором (или буяном, если принять оценку его врагов), а также обладал значительными организаторскими способностями. Он начал агитацию против правящей олигархии в Брюгге в 1301 году, и вскоре это движение распространилось на Гент. Некоторые патриции были избиты или даже убиты, их дома были разграблены, замок, где они хранили свое имущество под королевской охраной, был тоже разграблен, а его гарнизон истреблен. Жак де Шатийон собрал армию, которая взяла Гент под контроль. В 1302 году он двинулся на Брюгге, но весьма мудро решил, что штурм города и бои на улицах слишком опасны. Умеренная партия в городе так же, как и он, хотела избежать риска сражения, поэтому было достигнуто соглашение, по которому все, кто опасался мести короля, могли свободно уйти, а Жак де Шатийон мог войти в Брюгге с частью своих войск. В результате несколько тысяч бунтовщиков покинули город, а Шатийон вошел в Брюгге. Он, видимо, решил, что опасности больше нет и вместо того чтобы собрать своих солдат вместе, он позволил им разместиться на ночлег в домах, разбросанных по всему городу, и выставил всего несколько человек у ворот. Покинувшие город бунтовщики, вовсе не рассеялись и не разбежались в ужасе, а напротив, держались вместе, собрали подкрепление из соседних городов и деревень и в ночь на 18 мая 1302 года снова вошли в Брюгге и начали расправляться с разделенными французскими войсками. Многие из людей Шатийона были убиты в своих постелях, другие были зарублены во время бегства или взяты в плен. Тем не менее, общие потери убитыми и пленными составили, вероятно, менее 300 человек[1093]. Шатийону, Пьеру Флоту (который, вероятно, прибыл для реорганизации городского управления) и многим солдатам удалось спастись невредимыми. Знаменитая Брюггская Заутреня не была великой военной победой, но стала доказательством глубокого недовольства ремесленников французским и патрицианским господством.

Когда новости о Брюггской Заутрене распространились, большая часть графства восстала. Гент колебался, но все же его военный контингент подоспел как раз вовремя, чтобы принять участие в битве при Куртре. Ги де Намюр и Вильгельм фон Юлих, сын и внук графа Ги, быстро присоединились к движению. Оба были опытными командирами и возглавили атаки на укрепленные места, которые еще держали сторону короля Франции. Тем не менее, их, должно быть, беспокоил состав армии, которую они постепенно собирали на фламандской равнине, потому что в ней было очень мало кавалерии, мало лучников, и, поскольку она состояла из контингентов, которые никогда раньше не сражались вместе, была не очень маневренна.

К счастью для фламандцев, решающая битва произошла в условиях, когда ни одна из их слабостей не могла им повредить. В начале июля они пытались взять замок Куртре, когда на них налетела французская армия под командованием графа Роберта д'Артуа. Это говорит об эффективности французской администрации, которой удалось собрать грозную и хорошо сбалансированную ударную силу всего через несколько недель после Брюггской Заутрени. Единственной ошибкой был выбор командующего, и это был просчет Филиппа, а не его советников. Я не решаюсь говорить о наследственных особенностях, но поколение за поколением артуазская ветвь королевской семьи отличалась безрассудной храбростью и полным отсутствием благоразумия. При Куртре Роберт прижал фламандскую армию к болотистой равнине, так что та не могла атаковать, а отступление было бы затруднено. 11 июля граф начал сражение. Арбалетчики (в основном итальянцы) начали обстреливать фламандцев, которые ничем не могли ответить, а французская пехота медленно двинулась вперед. Но эта методичная и длительная тактика не соответствовала представлениям Роберта о рыцарской войне. Ему нужна была быстрая и славная победа, и граф приказал своей кавалерии атаковать. Местность и так была малопригодна для конной атаки, а фламандцы сделали ее еще хуже, выкопав рвы и "волчьи ямы". В результате атаки образовалась беспорядочная масса поверженных и покалеченных лошадей, а фламандцы лихо прикончили всадников. Роберт д'Артуа, Пьер Флот, Жак де Шатийон, коннетабль Рауль де Клермон-Нель, два маршала и Жан де Бюрла, магистр арбалетчиков, — в общем, все командиры французской армии — были убиты. Спасся лишь французский арьергард, сея панику при бегстве[1094].