Царствование Филиппа Красивого

Похоже, что ошибки Филиппа в последний год его царствования лишь дали повод выплеснуть накопившиеся обиды. Налоги были непосредственным поводом для образования лиг, но в хартиях, выданных Людовиком X, больше места уделено другим требованиям. В них, правда, говорится, что налоги должны были взиматься только в случае необходимости после объявления арьер-бана, и для общего благосостояния должны были быть отменены в случае заключения мира. Эти положения просто подчеркивали уже принятое (хотя иногда и нарушаемое) правило, согласно которому налоги заменяли всеобщую военную службу[1381]. Это правило было изложено кратко, поскольку оно всем было хорошо понятно. Большую часть каждой хартии занимали технические положения, призванные защитить местные обычаи и юрисдикции и сдержать злоупотребления властью со стороны королевских чиновников (особенно прево и сержантов). Для пресечения произвола и незаконных действий королевских чиновников должны были направляться дознаватели. В хартии для Нормандии была предпринята попытка точно определить пределы власти королевских чиновников и защитить норманнское право, запретив апелляции из высшего норманнского суда (Казначейства) в Парламент. Точность нормандской хартии сделала ее более полезной и долговечной, чем те, что были дарованы другим провинциям, но смысл был тот же[1382]. Было слишком много вмешательства в местные дела, слишком много пренебрежения местными обычаями, слишком много манипуляций с законными королевскими правами для незаконного увеличения доходов и власти короля.

Одним словом, протестное движение 1314 года говорит о том, что политически сознательная часть населения немного устала после многих лет давления сверху, даже если это давление оказывалось с некоторой осторожностью. Ни одно правительство, каким бы хорошим оно ни было, не может оставаться популярным в течение почти тридцати лет, а правительство Филиппа было далеко не таким хорошим, каким могло бы быть. Король старался быть разумным и уступчивым, особенно в отношениях с прелатами и баронами, но ему не удалось завоевать репутацию абсолютной честности, которой пользовался его дед. Филиппа уважали, но уважение к королевскому величеству не могло заставить подданных забыть о высокомерном поведении некоторых сенешалей и бальи или о насилии и казнокрадстве низших чиновников. Провинциальные лиги заявляли, что настало время перемен и возврата к добрым временам Людовика Святого.

Следует, с некоторой осторожностью, упомянуть еще один фактор. После 1300 года экономика Франции (и большей части Западной Европы) стала нестабильной. Быстрый рост населения, производства и доходов, характерный для XIII века, подходил к концу. В Нормандии были некоторые свидетельства того, что началась депрессия. Доходы от налогов c рынков и мельниц снижались, стоимость земли падала[1383]. Ярмарки Шампани, как центры международной торговли и финансов, становились все менее привлекательными. Если допустить, что это было в значительной степени результатом войны с Фландрией, изменения торговых путей и новых методов ведения бизнеса, то упадок ярмарок лишил Францию определенного дохода и оборотного капитала. Недоверие и притеснения ломбардцев задержали развитие замены денежного рынка Шампани. Война отвлекала деньги от более производительных элементов населения к менее производительным, от городских центров и богатых сельскохозяйственных регионов к более бедным дворянам и крестьянам[1384]. Франция не сильно зависела от внешней торговли, но ее внешняя торговля определенно не процветала. Итальянские купцы, купившие лицензии на экспорт шерсти, никогда не могли выполнить свои контракты, а таможенные пошлины приносили очень небольшой доход[1385].