ЦДЛ

Кто-то набежал на нас, запыхавшись, и чуть не столкнул нас с нашей дороги. Он тоже, наверно, спасался от жен, как от пожара, схватился за голову, а надо бы за штаны. Так и бежал, за нее держась, абсолютно голый, далеко выбрасывая свои длинные ноги, будто они совсем ему не нужны. А ведь, пожалуй, только на них и надежда, только в них и спасение, кто, как не они, поймут будущего холостяка. Исчез. След его простыл в многолюдном Нью-Йорке, где вольному воля, а спасенному рай. А может, он просто стремительный человек – все еще бежит от государства, долго его не отпускавшего и ставшего для него не только эталоном и не только сварливости жен, а куда более невыносимой жизни. Ведь если семья – ячейка, то государство в таком случае – подсолнух, начисто расклеванный вождями, где каждый конечно же миролюбец – взасос. Но клюй не клюй, а мы пребудем вечно. Потому что всегда и везде кто-то за кем-то семенит и обязательно осемьянит. И будет снова-здорово – ничто, потом свет близости, теплота чрева и жизнь, стремительно бегущая к изначалу. Только двое помогают нам родиться, но сколько же помогает нам потом умирать!..

Да, кто прочитал русскую историю, тот уже не станет читать детективов, это уж точно, если он, разумеется, настоящий книголюб… О новейшей нашей я и не говорю, но мне все же кажется, что он от жен убегает. Мне кажется, что даже здесь, в Новом Свете, его подстерегли старые опасности, если все его бабы за ним устремились с детьми или без, полагая, что жить без него не могут, а с ним тем более. Он конечно же отмахнулся от них, вернее, попробовал отмахнуться, но не тут-то было, здесь государство на стороне самых сварливых и самых отвратительных жен, тут чем гнуснее жена, тем к ней гуманнее государство. Не может же оно быть дважды гуманным – чтобы мужа не покарать и его бывшую жену ублажить. Государство – это налог. Ничего другого оно не умеет. Государство – это вечный побор, сдирающий абсолютно всю кожу. Только на мошонке и оставляет немного, чтобы в руках не носили то, что делает нас отчасти сумчатыми. И хотя оно – ОНО, то есть среднего рода, как бы ни за мужчин, ни за женщин, а все же предпочтение отдает последним. И кто сказал, что жены – слабый пол!..

– Давай усыновим его! – предложил Даня. – Я неимоверно его понимаю. Это уже повод и основание для полного его усыновления с выдачей необходимых штанов на первое время. Я не допущу, чтобы еще и здесь страдал человек. Пусть страдает там, где ему страдать положено, и где он хочет страдать, и где ему страдать даже приятно – так мучается, что слезы из глаз в этом театре не одного актера, даже у самых бесчувственных зрителей. Пусть же, наконец, он проходит, как хозяин, необъятной новой родиной своей. И пусть он начинает петь и смеяться, как дети. И пусть ему станет с каждым днем все радостнее жить… Не иначе жены по-российски в полицию обратились. И человека как не бывало. Я ж говорю, что стерва-жена здесь что корова в Индии, святее не придумаешь. Конечно, все так и случилось: сжалился – вызвал чужую жену, а она его и подловила. Давай усыновим его, бедолагу, и тогда сразу же его отдадут на поруки, – укрепился он в своей решимости во что бы то ни стало спасти несчастного.

И мы пошли спасать нашего нового друга, случайно наткнувшегося на нас. И который ни слова к тому же нам еще не сказал. Не успел. Торопился. Или он еще не знал бытующего здесь языка, полагая, что окружающие едва ли стоят того, чтобы он говорил на их языке, да еще лучше их.

Полиция как раз принимала у кого-то роды прямо на улице. Кто-то не добежал до участка буквально несколько метров. Так что им было не до нас. И мы двинулись к следующему участку этого боро, но там допрашивали совсем не нашего друга. Потерпевшая женщина там рыдала навзрыд и по возможности отвечала на ловушки-вопросы. Полицию всегда интересует – КОГДА, КАК и ПОЧЕМУ?

– Потерпевшая, прежде всего нас интересует, когда и как это случилось?..

Далее их интересовало (вполне задушевно и перекрестно) – что она при этом чувствовала и было ли ей приятно. Но главное, что их интересовало, если не сказать волновало, – не дала ли она насильнику повода ее изнасиловать – может, она не так шла? Может, она, сама того не ведая, его возбуждала? Может, она недостаточно хорошо продумала свой туалет и допустила излишнюю фривольность в своей одежде? Еще их интересовал генетический тип ее темперамента…