ЦДЛ

«Да разве ж это работа! – само себе утирая нос, вопрошает правительство. – В сравнении с той, когда-то. А ведь как начинали! Истинно за страхом пошла тогда совесть. Компромиссом – этим ласкающим слух словечком и повалила. Когда-то бесстрашная Россия убоялась надолго. Смелость ее в братских вповалку могилах да в безвестных ямах, где на каждой ноге смельчака номерная бирка. И еще живет в убежавших. Вон какие смелые за ее рубежами!..»

Да, нелишне нам вписать в Книгу Книг еще и одиннадцатую Заповедь: «Не убоись!» Не они – страх нами правит.

Как сказал первый соцреалист – инженер человеческих душ – Горький: «Человек – это звучит гордо!» Особенно когда он не сдается и его уничтожают. И почему он и с выбитыми зубами гордо так не звучит, сукин сын? Вернее – звучит, но не так гордо.

Чаши стадионов. Почему бы не устроить показательные избиения для иностранцев? Ведь кидали же древние челове-колюбы живых людей разъяренному зверью. Зрители. Видимо, их еще стесняется Лубянка. А здесь – у себя дома – в тюрьме, где и стесняться не надо?

К великому неудовольствию стражей порядка, дубинки пришлось отменить. А так хотелось быть на уровне мировых стандартов.

Всю жизнь нас Европа с толку сбивала.

Диссидентов в России мало. Поэтому их легко сосчитать. К Андрею Дмитриевичу Сахарову также ходит негусто. Потому их легко выследить и сбросить под поезд, как Брунова…

Из восьми тысяч членосоюзописателей еще меньше настоящих, честных, способных и стоящих. Что вполне закономерно, ибо писатели не кролики, они и на воле не очень-то плодятся. А уж здесь им сам Бог велел одиночками быть. С одной стороны, это прекрасно – дефицит. А с другой – как же легко-то их перебить поодиночке!

Когда человек заблуждается, вовсе не обязательно ему проламывать череп. Да и в чем мы, собственно, заблуждаемся?

До чего же КГБ не любит поэтов. Даже чужих. Скажем, не нравится Рильке – убивают его переводчика (сам-то он в недосягаемости – давным-давно умер, а переводчик – вот он, жив. И входит к себе в подъезд, как ни в чем не бывало. И даже не оглядывается, наглец).

До чего же КГБ ненавистны поэты! Тем более однажды уже побывавшие там. Даже если они и тихони (эти еще больше их раздражают, в отличие от горланов, которые, как правило, стреляются сами).

Костя Богатырев был доставлен в больницу с переломом основания черепа. На попытку врачей оказать ему первую помощь заметили: «Не надо! Ну зачем же ему жить дурачком?!»

Куклы начинают жить, когда опытный актер одевает их на руку, большой и средний палец пропускает в руки куклы.

А указательный палец вводит в ее голову.

Памятка кукловода

О, беспартийность лица, что из века в век потрясает. Но меня и под конвоем не водят в музей. И соседа моего тоже не водят. Даже в баню, где он старается голову брить, когда-то вмиг поседевшую.

«Это кто же брюнета в тебе убил?»

Однажды пришел он на рельсы, где самоубийца похож на шпалу. С той лишь разницей, что не он держит путь, а своего пути не выдерживает. И поныне, несчастный, жалеет, что только масть убило. Да ногу покалечило. А не кончило всего.

«Понимаешь – угораздило кого-то вытащить меня из-под колес. Стрелочник виноват. Не иначе…»

Едущие к нам, вы его, конечно, не заметили. Вы вообще не замечаете границ. Вы – безграничные люди! А ведь нас – разделяют. Есть граница. И еще какая! Сначала безобидный профиль таможенника. А повернется фасом – и уже Россия. Но едущие с той стороны в лицо стараются не заглядывать. Виновато прячут глаза. Да вы-то в чем виноваты —

путешественники бочком? Ошарашенные нашим фасадом (у нашего паровоза весь пар – в гудке) и похлопанные по карманам, впопыхах и надпись «СССР», небось, не прочитали. А это Россия с «СС» впереди. Свистящие и рычащие буквы. Всем наличествующим гемоглобином вписанные в клетку нашей вечно ученической жизни. Это издали «С» кажется разъятым кругом. И только «Р» как замкнутый круг на палочке. Возвышенный, что ли, замкнутый круг. И такой маленький рядом с тремя остальными и как бы до конца не замкнутыми. Оптический обман. Захлопнутся, как только сюда попадете – к нам. Посчитайте – сколько ваших сидит на острове Врангеля! Пальчиков не хватит. Так какая у вас программа? Какой протокол? После шмона – в «Метрополь»? И не поевши. Не попивши. Натощак и сразу – на ВДНХ – смотреть Достижения? Да не там они. Не там они достигают удивительных результатов дрессировки. Вы – сюда пожалте! А не в большие и малые театры с раз и навсегда поставленными спектаклями.

Да весь СССР – спектакль. С актерами, поставленными на колени. Образцовый театр Образцова – партийного Петрушки. Обхохочете живот! Вот только какой ему палец в голову вдели – большой или указательный?