Цеховик. Книга 12. Восходящая Аврора

Он смеётся, пытается выглядеть спокойным и уверенным, да только в глазах у него испуг, граничащий с паникой.

— Не сомневаюсь, чья же ещё? — сам себе отвечает он. — Но ничего, ты нам сегодня всё расскажешь, да?

— Конечно, — соглашаюсь я. — Я вам всегда всё рассказываю. Без проблем. Кстати, вам форма так идёт, почему вы редко её носите? Куда, кстати, едем?

— «Куда» плохое слово, — посмеивается он. — Нельзя так спрашивать.

Машины выезжают с пустыря, а навстречу попадается ещё одна «буханка».

— О, у вас целая флотилия ментовских тачек. Налёт совершили? Так далеко ли мы путь держим? В Лефортово?

— Нет, оттуда тебя слишком быстро вытащат. Мы поедем совсем в другое место, секретное. О нём будем знать только мы с тобой. Сможем всё обсудить без спешки и ненужной суеты. Там я тебя познакомлю с одним человеком, очень интересным, между прочим.

— Что за человек? — спокойно спрашиваю я, хотя в сердце вонзается острый ледяной шип.

Нет, Наташку он притащить бы не сумел… Хотя… чего там уметь-то, постановление в зубы, раз и на самолёт. Нет, нет, Гена бы мне позвонил.

— О, это такой человек, человечище просто, — излишне громко смеётся хорёк, маскируя своё беспокойство. — Тебе понравится. Мастер такой, что твой Радько по сравнению с ним дитя неразумное.

Ах, вот в чём дело. Хочет из меня клещами вытягивать информацию.

— А вас не смущает, что все видели, как вы меня паковали?

— Нет, шакалы блатные меня не смущают, это уж точно. А твоих ребятишек мы с собой прихватили. Аликов твоих с планами «А» и всеми остальными буквами. Так что, чего смущаться?

— Вы, значит, ва-банк пошли? Или пан или пропал? Вы же знаете, что Леонид Юрьевич контрразведку теперь будет курировать. Так что права на ошибку у вас нет, а вы её уже совершили, и не одну.

— Это хорошо, что ты понимаешь, что если мы не договоримся, мне тебя оставлять среди живых не имеет смысла.

— Скоро Марина ваша заговорит, — подмигиваю я. — Обидно, да, что к ней никак не подобраться? Хочется? Скажите, хочется подойти и кислород перекрыть?

— Конечно, хочется, — соглашается он, — тебе хочется кислород перекрыть. Этим мы вскоре и займёмся. А Марину никакую я знать не знаю, если что.

Окон в машине нет — только лобовик и задние двери, а борта цельнометаллические. Поэтому следить за дорогой получается не слишком хорошо. Тем более, уже темно. Вижу только, что мы выезжаем за город и несёмся кортежем из трёх машин.

Руки у меня не связаны, но слева и справа сидят бойцы с автоматами. Они и без калашей, вероятно, кое-что из себя представляют. Напротив меня Поварёнок. Его я и голыми руками по косточкам разберу, но с двух сторон от него тоже сидят боевые единицы. Очень хочется свернуть ему голову, ну просто очень. Улыбаюсь. Широко и дружелюбно. Боюсь, глаза меня выдают, как и его самого.

— Ох, Пётр Николаевич, ввязались вы в такое дело рискованное. Что будете делать, если я не скажу ничего?

— В твоих же интересах сказать, — пожимает он плечами.

— Интересно, а вы бы мне сказали? Я ведь хотел вас снова с Михал Михалычем свести, но не пришлось, вы и сами лопухнулись. Похлеще Плейшнера.

Лицо его дёргается, словно от короткого электрического удара. Попал в нерв, похоже. Я ему подмигиваю:

— Ампула с ядом с собой? На случай… ну, сами знаете…

Он прикрывает глаза и работает над гневом. Эффективно работает, не взрывается. Делает несколько глубоких вдохов и расплывается в улыбке.

— Между прочим, — не сдаюсь я, — весьма опрометчиво было для человека на вашей должности-то. Мягко говоря.

Машина подъезжает к железным воротам со звёздами. Ух-ты. Белая ртутная «кобра» освещает их белёсым цветом. Подбегает сержантик в шапке и ПШ. Вэвэшник. Водитель показывает какую-то бумагу, сержант даёт отмашку и через некоторое время ворота начинают раскрываться.

— Вы прям во все тяжкие ударились, — хмыкаю я. — Отдались конкурентам с потрохами. Это не очень хорошо для продолжения карьеры.

— Отстань, Брагин, чего ты хочешь, чтобы я взорвался что ли? — зло отвечает он. — Зачем? Ничего хорошего от этого тебе не обломится. Готовься давай к разговору.

— Я, как пионэр, товарищ майор. Всегда готов.

Проехав по территории части, мы останавливаемся у приземистого барака.

— Ну вот, гауптическая вахта, — хохмит Кухарчук. — На выход, пассажиры.

Меня выводят. Алика и Виктора тоже. Встретившись с ними взглядами, я подмигиваю. Они выглядят встревоженно. Ну, ещё бы. У двери в барак стоит толстопузый майор с красной рожей и выпученными красными глазами да ещё и в гротескно огромной фуражке.

— Заговор майоров? — подмигиваю я, проходя мимо.

— Чего⁈ — ревёт он. — Ну-ка стоять, бл*дь! Ты больно шустрый и хитро вые***ный, я смотрю? Через пять минут будешь у меня кровью харкать! Истекать, бл*дь, из всех щелей.

В доказательство сказанному, он бьёт меня здоровенным, как арбуз, кулаком по уху. Вернее, пытается. Я отворачиваюсь и чуть уклоняюсь, так что его снаряд касается меня лишь вскользь.

Он разражается десятиэтажной матерной конструкцией. Виртуоз.

— Да погоди ты, Саня, мне же не просто его отмудохать надо, — одёргивает его Кухарь.