Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

«Ясно, что насилие было вызвано стороной Руцкого — Хасбулатова… также ясно, что Ельцин всячески старался избежать применения силы… и я убежден, что Соединенные Штаты должны поддерживать президента Ельцина и процесс подготовки свободных и честных выборов. Мы не можем позволить себе проявлять нерешительность, отступить в такой момент или поощрить тех, кто совершенно явно пытается сорвать процесс выборов и не хочет реформ». Тэлботт добавил, что Руцкой и Хасбулатов «вывели толпы для уличных атак», тем самым явно возлагая вину за конфликт на них^{393}. 4 октября, после того как специальные подразделения заняли Белый дом, Клинтон назвал эту военную акцию «защитой демократии». Ельцин, по мнению Клинтона, «не имел другого выхода и пытался восстановить порядок»^{394}.

Выступая 4 октября, Клинтон назвал положительным демократическим шагом обещание Ельцина провести президентские выборы. «Главное, чтобы он двигался вперед к принятию новой конституции, подлинно демократическим выборам в парламент, подлинно демократическим выборам президента — а он пообещал, что сделает это, — и мы не можем требовать от него большего»^{395}. Вскоре, однако, Клинтону пришлось отказаться от этих аргументов в защиту демократических инстинктов Ельцина, когда тот нарушил свое обещание в ближайшее время провести президентские выборы.

В течение всего периода противостояния ни один представитель администрации не высказался за отказ от поддержки Ельцина или признание Руцкого. Генерал, ставший политиком, может, и произвел впечатление на кого-то в Вашингтоне, но никто из верхнего эшелона внешнеполитической команды Клинтона не испытывал уважения к Руцкому или Хасбулатову. Ведущие деятели администрации Клинтона видели события в России глазами своих собеседников. Главным источником понимания политической обстановки в России для Клинтона был сам Ельцин. Тэлботт черпал свою информацию от заместителя министра иностранных дел Георгия Мамедова. Саммерс и Липтон полагались на Гайдара и Чубайса. Перри поддерживал контакт со своим старым партнером и другом, заместителем министра обороны Андреем Кокошиным. У всех этих русских было общее представление об «октябрьских событиях» — это был эвфемизм, придуманный для маскировки трагических событий мини-гражданской войны, разыгравшейся в Москве в ту осень. Они представляли противостояние как последнюю битву между коммунизмом и реформой, а их западные партнеры вторили им в оценке этого кризиса (хотя в финальном военном конфликте не участвовал ни один руководитель Коммунистической партии Российской Федерации). Работник аппарата СНБ Николас Берне так вспоминает оценку октябрьского кризиса: «Неконституционные меры, принятые Ельциным в сентябре-октябре 1993 года, имели своей целью защиту демократии от поднимавшего голову авторитаризма. И мы с этим были полностью согласны». Помощник Кристофера Томас Донилон добавляет: «На этой стадии не было никаких колебаний, потому что в США считали, что он борется с силами тьмы. Те, кто делал в этот момент политику, хорошо помнили позицию администрации Буша в отношении Ельцина на улицах Москвы в августе 1991 года. Было очень важно не дрогнуть, не опоздать, не пропустить момент для оказания поддержки»^{396}.

Однако настроение российской команды Клинтона было отнюдь не триумфальным. Тэлботт назвал октябрьские события «трагическим моментом российской истории»^{397}. Но было и чувство облегчения. Клинтон и его окружение желали победы Ельцину, и он победил, даже если цена этой победы оказалась большей, чем кто-либо ожидал.

В Вашингтоне на стороне Ельцина был не только президент США. Лидеры американского Конгресса не поддержали своих коллег в российском парламенте. Республиканец от штата Джорджия Ньют Гингрич, еще до того как он стал спикером Палаты представителей, был горячим сторонником российских реформ, помогавшим Клинтону получить поддержку его политики в отношении России. В период конституционного кризиса в Москве Гингрич твердо стоял за Ельцина. Осенью 1993 года у оппонентов Ельцина было мало друзей в Вашингтоне. Влиятельная делегация Конгресса во главе с лидером большинства, демократом от штата Монтана Ричардом Гепхардом и лидером меньшинства, республиканцем от штата Иллинойс Робертом Мичелом во время визита в Россию в апреле 1993 года встретилась с Руцким, и он произвел ужасное впечатление. Никто на Капитолийском холме не считал, что России будет лучше с Руцким в качестве президента и Хасбулатовым в качестве председателя парламента.