Цель неизвестна

Щи да каша, иногда горох и сушеная репа. Вот последнюю я скоро видеть уже не смогу. Надоела. Дешево, невкусно и малокалорийно. Зато в желудке лежит и вызывает ощущение сытости. Лучше бы нормальную картошку давали. Хотя сюда все больше не наесться, а напиться приходят. Выжрут сивухи – и драться принимаются. Вроде же не ковбои из американской киношки, но каждый вечер. Зато дешево, и пока не отравился. Малец плохого места не посоветует.

До него, правда, не доходит, с чего я кривлюсь на плохо вымытые глиняные кружки. Нормальному человеку, в его разумении, без разницы, из какой посуды хлебать хмельное. Вкус одинаков. Наливай больше и пей.

Я ему на это рассказал старую байку. Как-то мудрец говорит жене:

– Пойди и принеси немного сыра. Он укрепляет желудок и возбуждает аппетит.

– У нас дома нет сыра, – ответила жена.

– Вот и хорошо, сыр расстраивает желудок и расслабляет десны. А чего так странно смотришь: есть в доме сыр – значит, он полезен. Отсутствует – выходит, вреден.

Андрей долго думал, потом заявил, что я чересчур умный. Жить надо проще и не копать глубоко. Все равно никто не знает, что на роду написано. Бери что можно и живи. Где-то я уже слышал подобную философию насчет одного дня, и потом хоть потоп. Видать, у иных москвичей родственники во Франции проживали.

Заказал на всех троих, мысленно рыдая над каждой копейкой. Андрюхе гонорар за труды по поиску нужного умельца, себе – ужин, чухонцу – аванс.

– Запойный? – неторопливо ковыряя кашу и глядя, как Йоэль энергично наворачивает, копая ложкой не хуже экскаватора, интересуюсь.

– Нет, – отрицательно замотал тот нечесаной башкой.

– А чего хозяин выгнал? – нажимаю, не дождавшись продолжения.

– До девок шибко я бойкий, – без всякого смущения доложил, – дочку хозяйскую помял. А он не ко времени и заявись.

– Жениться отказался? – дошло до меня.

– Так порченая она была еще до меня. Я ли не разбираюсь, – и сказано уверенно, без малейших колебаний и сомнений. – Грех свой на меня списать захотела, и родители ее в том участвовали. Не случайно пришел, и не вдруг случилось остальное. Не, за свои дела я ответчик – чужого ребятенка мне не надобно.

– Взбесился, что не вышло, и выкинул за двери, – понятливо киваю.

– Сам ушел! – гордо отвечает.

«Жизнь на свете хороша, коль душа свободна, а свободная душа господу угодна…» – декламирую очень к месту.

– Поэт Михайло, – с одобрением сообщил Андрюха. – Вечно виршами к месту и нет кидается.

Лехтонен подумал и кивнул. Вряд ли особо сейчас задумывается над такими вещами. Аж видно, насколько выговориться охота. Еще немного – и пар из ушей пойдет.

– Токмо он, гад, злопамятный. Инструмент я отбил, – он показал на свой мешок у ног, – а хозяин лжу разнес, что нечист я на руку.

На мой взгляд, автоматически перекрестился.

– Святой истинный крест, сроду чужого не брал. И инструменты сам приобретал. Токмо он мастер и человек известный, а я кто? Ему верят. А не верят – так боятся. Он злопамятный и подлость учинить всегда готов. Не в свободе дело, в правде!

Есть такая притча, когда волк видит откормленную собаку на цепи и думает: «Лучше голодать, чем в рабском ошейнике ходить». Человек не волк, да характер иметь обязан. Иначе об него ноги все подряд вытрут. Будем считать, собеседование почти прошел. Хотя…

– А сам работать можешь, никто не потащит в суд? – На Западе цех в жизни не допустил бы подмастерья без сдачи специальных экзаменов.

– Отчего нет? Материал отсутствует, а сделаю я что угодно. Часы чинил, изготавливал всевозможные украшения. Проволоку вил на кольца да серьги…

А вот это уже интересно. Не в уши женские вставлять, а именно проволока.

– …Зернь, скань, чернь, финифть, шлифовка, янтарь, перламутр, жемчуг, литье, чеканка, гравировка, золото и серебро, оклады для икон. Любой заказ на ваш вкус и с вашим материалом.

– А сталь?

Он посмотрел подозрительно. Еще немного и встанет. Это же натурально оскорбление – ювелиру предложить подработать кузнецом.

Я извлек из кармана свои наброски, протер рукавом стол от крошек и выложил для обозрения листок. Во всех ракурсах, даже изнутри в разрезе и с указанием масштаба. Тут, правда, пришлось обойтись фалангой мизинца, для чего ее пририсовал рядом. Очень приблизительно выйдет образец, но мне же до микрона и не требуется. Эталона в виде линейки до сих пор не видел.

Между прочим, здравствуй очередная сомнительная мыслишка. Почему до сих пор никто не догадался? В лавках имеются для измерения тканей большого размера. Гири тоже проверяют. Может, меньше аршина и не нужно? Такие тонкости никого не интересуют? А как же взаимозаменямость деталей? Стандарты вроде метра с сантиметром придумали в Париже после революции, и это не скоро. Но всякие футы и дюймы ведь существуют.

Мастер с высокой квалификацией, но без диплома, вытер руки об себя и наклонился вперед, изучая картинку.

– Я собираюсь спасать гусей от печальной участи вырывания из них перьев, – сообщаю, щелкая Андрюху, решившего тоже изучить мое творение, по носу.

Тот хмыкнул и опять полез. Любопытство не порок. Не бить же его всерьез, тем более что жирных рук не тянет.