Целебные травы ашкенази. Забытое наследие великих целителей

На редкой фотографии, снятой в Подольской области Украины во время экспедиций Ан-ского незадолго до Первой мировой войны изображена акушерка со своими «внуками». Но это только часть ее истории. Подпись к фото гласит:

Образцами для акушерок служат библейские Шифра и Фуа, отказавшиеся подчиниться жестокому приказу фараона. Поэтому Бог «сотворил им дома». (Исход 1:15–21). В фольклорной традиции восточноевропейских евреев люди сохраняли пожизненную связь с акушеркой, которая принимала их на свет, и считались ее «внуками». Чем больше «внуков» было у акушерки, тем больше была ее доля в будущем мире.[126]

Удивительно читать, что эти скромные женщины всю свою жизнь были частью детского мира:

Ребенок будет в особых отношениях с женщиной, которая сопровождает его мать при его рождении. Он будет наносить ей визиты, а она разделит с ним все его торжества и праздники. Он будет дарить ей подарки, особенно когда женится, и скорбеть на ее похоронах. Она называет детей, которых принимает, «детками», а сама, в свою очередь, известна всему сообществу как «бабушка» [или] «ди Бобех».[127]

Несмотря на низкий социальный статус акушерки, очевидно, ашкенази глубоко ценили этих женщин-целительниц и ту ключевую роль, которую они играли в общинах черты оседлости, что демонстрируется в следующем отрывке:

Мать Моше – Бейлу, повивальную бабку с «благословенными руками», – уважали как занятую «мать» большинства детей города. Она всегда была при деле и всякий раз, когда присутствовала на родах, должна была своими руками приготовить все необходимое. Во многих случаях ей не платили за работу при рождении ребенка, но тем не менее она продолжала работать тихо и эффективно до самой старости. Заменила ее Эдзия, жена Итшиале. Уважение людей к Бейле отчетливо проявилось, когда она умерла и все матери зажгли свечи у ее смертного одра и вокруг дома. За каждого ребенка, которого она помогла родить, была зажжена свеча. Вокруг были тысячи свечей. Зрелище, которое никто из видевших никогда не забудет.[128]

Две вещи в истории Бейлы, как ни странно, не уникальны. Во-первых, неважность материальной оплаты услуг традиционного целителя. Очевидно, большинство народных практиков мотивировало не вознаграждение, ведь им обычно не платили за услуги, – и это вполне в духе общей идеи и этики медицинской помощи в России на протяжении веков. Во-вторых, ныне исчезнувший обряд поминовения свечами. Этот забытый обычай соблюдался в большинстве общин ашкенази по всей черте оседлости и, к счастью, был зафиксирован этнографической экспедицией, проводившейся на рубеже XX в.

Экспедиции Ан-ского

В попытке задокументировать исчезающие народные традиции ашкенази черты оседлости этнографические экспедиции Ан-ского 1912–1914 гг. стали собирать их «сказки, легенды, поговорки, заклинания, снадобья и истории, рассказанные… мужчинами и женщинами».[129] Основная часть собранной информации по сей день остается несколько недоступной исследователям. Однако в последние десятилетия несколько раз публиковались подборки вновь обнаруженных фотографий, в их числе – снимки упомянутой ранее «бабушки»-акушерки.[130] Эти публикации содержат визуальные и устные свидетельства, еще больше проливающие свет на травничество и прочие народные методы лечения, которые общины ашкенази хранили вплоть до Второй мировой войны.[131]