Целиком и полностью

Я взглянула на него – он смотрел на меня до боли серьезно, – и, чтобы не облегчать ему задачу, я написала «Да». Необязательно было дожидаться его ответа – было заметно, как он поморщился, еще когда я писала.

«Извини, – добавила я. – Спасибо за рекомендации».

«Я бы все равно тебе их дал, – написал он. – Надеюсь, ты мне веришь».

Я кивнула, улыбнулась и собрала книги. Рано или поздно мы все равно пересечемся. Он учится здесь и почти каждый день заходит в библиотеку.

* * *

Иногда, если я посещала какую-нибудь лекцию, я потом читала заданные книги и думала, что бы я написала, если бы действительно училась, и мне надо было бы написать эссе о племени хиваро из Эквадора, в котором распространен обычай отрезать и засушивать головы врагов. Может, они и сейчас так делают. Иногда Джейсон глядел на меня поверх книг, а я не отворачивалась.

Однажды я устала читать и, как обычно, начала расставлять книги, а когда пошла за очередной стопкой, то увидела в конце прохода мужчину, опиравшегося на тележку с колесиками. На нем была застегнутая на все пуговицы белая рубашка с короткими рукавами, слегка помятая и такая тонкая, что сквозь нее проглядывали очертания майки. Невозможно было не заметить влажные пятна под мышками. И вообще он был каким-то пухлым и комковатым. Широкий нос, полные руки, одутловатое лицо. Длинные всклокоченные волосы свисали с ушей, подбородок покрывала многодневная щетина. Ростом он был меньше меня. Я видела его почти каждый день – он отвечал на вопросы у стола с табличкой «Информация», но раньше я не обращала на него внимания.

Разнервничавшись, я сделала вид, что просматриваю полки, как будто вовсе не собиралась забирать книги, лежащие под его пухлым белым локтем. Он посмотрел на меня, изогнув уголок рта, изображая то, что, пожалуй, считал улыбкой.

– А я-то думал, что все эти книги сами собой разлетаются по полкам.

– Да так, просто хотелось чем-то заняться.

– Разве тебе не нужно читать то, что задают?

– Я уже закончила.

– Ну смотри, как хочешь.

Он отступил в сторону, и я схватила стопку его книг. Подобрав валявшийся в тележке карандаш, он постучал им себе по носу.

– Помощники получают шесть пятьдесят в день. Нужно только зарегистрироваться у директора библиотеки.

Карандашом он показал на кабинет со стеклянной дверью в дальнем конце зала.

– Обычно работа занимает десять часов в неделю, но сейчас нам не хватает рук, поэтому можешь работать в двойную смену, если захочешь.

Он помолчал и спросил:

– Ты первокурсница?

Я кивнула.

Он протянул руку.

– Я Уэйн. Работаю над докторской.

– Я Марен.

– Очарован.

Я вдруг поняла разницу между иронией и сарказмом. Я решила, что Уэйн мне понравился. Друзьями мы все равно не стали бы – к счастью для него, – но он ясно дал понять, что уважает меня, а это много значило.

Я переступала с ноги на ногу.

– А о чем ваша докторская?

– О библиотечном деле. – Он пожал плечами: – Ничего интересного.

Мы обменялись улыбками. Он повернулся, чтобы уйти, но остановился.

– Послушай – я могу поговорить с Хендерсоном. Он директор. Я знаю, что ты уже проработала недели полторы, договорюсь, чтобы тебе заплатили.

– Спасибо. – Я вдруг почувствовала такую благодарность, что едва не разрыдалась. – Очень мило с вашей стороны.

Уэйн в последний раз пожал плечами, прежде чем вернуться к своему столу. Я пошла вдоль полок, держа в руках учебники по инженерному делу и улыбаясь, как будто ничего в мире меня не тревожило.

По пути из библиотеки я взяла копию студенческой газеты, купила в столовой сэндвич и, развернув газету, просмотрела объявления о сдаче жилья. Самый дешевый вариант располагался в полудюжине кварталов от кампуса. Он был подозрительно дешев – всего двести долларов.

Обращаться по адресу 355 Фронт-стрит, с 10 до 18. Только для юных дам.

Дом был старым, покосившимся, в викторианском стиле, с мебелью на крыльце и садовыми гномами с облупившейся со смеющихся рожиц краской – потрепанными, но симпатичными. Дверь открыла пожилая женщина возраста миссис Хармон, но гораздо более тучная.

– Здравствуйте, – сказала я. – Я пришла насчет комнаты.

Она кивнула и шагнула в сторону, чтобы я могла пройти. В прихожей пахло плесенью и сиропом от кашля. На полу лежала ковровая дорожка в восточном стиле, вся в пятнах и дырах. Через открытую дверь слева я разглядела коричневый диван с вышитыми подушками.

– Ты выглядишь не особенно взрослой для того, чтобы жить самостоятельно, – заметила женщина.

– Я первокурсница.

– Не поладили с соседкой? Ну что ж, здесь никто тебя не побеспокоит. Я беру только трех постоялиц одновременно, две другие тихие, как церковные мыши. Почти не попадаются на глаза. Кухней пользоваться не разрешено, но ты ведь все равно будешь питаться на кампусе. Хочешь посмотреть комнату?

– Да, пожалуйста.

Она показала на лестницу.

– Вторая дверь направо. Ванная в конце коридора. Извини, что не показываю лично. Не очень-то хочется в таком возрасте по лестницам подниматься.