Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец

– Главного персонажа моего рассказа, пожалуй, нареку ангельским именем, пусть будет Серафим. Он молодой человек, можно даже сказать юноша. Вначале в нём не было ничего примечательного, ибо он жил, как все, думал так, как думают другие. Как общество повелит, так он и поступит. И государство повелело ему служить в армии, и он отслужил положенный срок, выучился на артиллериста. Все его за то хвалили и уважали, а раз сие общество одобряет, значит это хорошо – думал он. Он не задавал себе лишних жизненных вопросов, но научившись в школе послушанию, и здесь проявил себя безукоризненно. Затем началась война, после чего Серафима призвали в действующую армию, прежде указав, кто есть его враг и кого ему следует одолеть. И он пошел на войну и стрелял из орудий, хотя его и удивляло то обстоятельство, что перед тем ему не вручили точные координаты попадания снарядов, он всё равно стрелял, ради острастки, ради устрашения врага, так ему говорили, и он тому верил. Но вот он внезапно узнает, что с противной стороны умерло столько-то людей, один из снарядов попал в машину перевозившую раненых и более двадцати человек погибли на месте. Серафим сделал некоторые подсчеты и определил, что именно его выстрел оборвал столько человеческих жизней, именно он убил тех людей, которые получив ранения, испытывая страдания, возненавидели войну и хотели только одного, быстрей бы добраться до больницы, где бы облегчили их страдания. Те раненные уже мечтали увидеть своих родных, хотели бросить оружие, ибо сами познали всё безумие войны. А он, Серафим, их бездумно безвольно умертвил, издалека выстрелил и убил, не испытывая ни ненависти к ним, ни любви. В тот момент в нем не было ничего, только глупость, бестолковая дурость солдата. Сознавая сие, он скорбел, душа его страдала, в то время как тело его буквально кипело здоровьем и силой. А душа томилась страшными мыслями о собственном злодействе, ведь его сильная рука сделавшая выстрел послушалась глупости слабой души, которой злые души приказали – нажми, и глупая душа его согласилась, и сильная рука его нажала. А после смерть. И будто сам Серафим жив, и будто бы мертв, и ничто ему не любо, но всё противно. Он чувствует себя злодеем, называет себя таковым, и от сего чувства и прозвания ему будто бы никак не избавиться. Другие же, сослуживцы, чествуют его и хвалят. Даже президент страны приезжал и роздал награды, особой почести удостоил Серафима. Его награждали, а он плакал, горькими слезами обливал лик свой затемненный скорбью. Все думали, что от радости честолюбия плачет он, но оказались неправы. Ибо на следующий день пришел он в храм Божий, дабы покаяться в содеянном зле. Но священник не увидел в его поступке никакого злодейства, ибо, то был государственный священник, призванный одобрять воинство. Отчего испытав отчаяние, Серафим прямо там бросил все свои награды, наградные, и ушел, разочарованный во всём. Ибо никто не мог понять скорбь его. Тогда-то осознал он, что только родители тех убиенных им людей могут простить его, они более его скорбят и обливаются слезами сожаления.

Миролюбов оборвал свой рассказ.

– Что же произошло с ним дальше? Он отыскал родителей тех убиенных им людей? – спросила Анна.

– Видимо он вышел на противную сторону, был захвачен в плен. Пробыл в этом тюремном заключении некоторое время. Затем произошел обмен пленными. Снова встреча с чиновниками, очередные награды, почести. Через некоторое время он уходит из армии, слышит проповедь одного человека, принимает пацифизм, раскаивается. Всё это уже многие проживали. Но больше тех, которые воюют не ради каких-то выдуманных ложных идеалов, не ради пресловутой защиты, но ради карьерного роста, ради орденов и славы. Отмени всё это военное денежное довольство, эти пенсии и квартиры, и многие нынче же уйдут из армии. В прошлом солдатам было гораздо хуже, им всегда говорили, что если они не пойдут в атаку, если дезертируют, если откажутся выполнять заведомо проигрышный смертельный приказ, если они побегут назад, то тех убьют свои же. Значит, впереди тех солдат смерть, сколь и позади смерть, отчего им оставалось только умирать и ничего более. Им умышленно создали безвыходную ситуацию. Ещё вспомним те изуверские порядки, когда за трусость свои же убивали каждого десятого из строя. Жизнь человека на войне ничего не стоит, что врага, что жизнь ближнего. Война это изобретение дьявола, целью, которой является смерть. На войну идут, дабы убивать и быть убитыми, это и есть торжество смерти.

– И как же быть, вовсе не воевать?

– По заповеди Божьей следует любить врагов. И даже если бы Господь сего не произнес, я бы всё равно возлюбил врагов своих, ибо Господь повелел любить ближних людей. Значит пришедший на нашу землю, в наш город, уже становится ближним нашим, значит, мне должно любить его, вне зависимости того, каковы его намерения и цели. Скажу более того, произнесу то, что никому не понравится, ведь обидчики враги нуждаются в нашей любви более, нежели наши близкие и родные.