Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец

“Лукавый обольстил Каина, и тот завистник убил брата своего Авеля, совершил первое убийство и был проклят. От его рода размножились убийцы, вооруженные мужланы, они во все времена греховно жили среди мирных людей, они меняли свои одеяния, совершенствовали орудия убийства, дьявол сталкивал их, одних называли захватчиками, других защитниками, но они оставались убийцами грешниками, коим нет места в Царствии Небесном, ибо они прокляты, ибо ранивший человека, ранит Господа.

Неужели вы столь слепы и не видите, что само понятие воинства сотворено грехопадением, сколь страшно жить в мире, в котором миллионы людей держат в своих руках оружие, и они готовы убивать. Люди славят их, воздвигают им памятники в каждом городе, кровавым революционерам ставят памятники. О сколь вы безумны, ужели ума вы лишены. Сколь мир стал бы лучше и прекрасней без всего этого безобразия, но вы упрямо маршируете под дудку антихриста, позабыв об истинном Спасителе” – так помышлял Михаил, горько переживая за судьбу мира. Его сердце ускоренно билось в груди, дыхание учащалось, он буквально хотел кричать, но с его уст вырывался лишь шепот. Он не по годам дряхлый старик (ибо мудрость превысила его биологический возраст), рвался протестовать, один супротив всего рода человеческого, но казалось, что непосильна ноша сия. Миротворец пророчествовал и за оное был гоним.

И словно голос ребенка отвечал на все его вопросы, говоря: “Человечество пока что не доросло до твоего уровня нравственности. Потому они не готовы принять тебя”.

Понимая эти отголоски совести, душа Михаила тяжелела печалью, так происходит, когда мыслитель встречает непонимание. Но рядом с ним Господь, который никогда не оставляет слуг своих, благословляет всякое доброе дело, прощает всякий раз, когда покаянная слеза скользит по щеке миротворца, успокаивая его мятежные думы.

Мимо проходят люди, сторонятся длинноволосого страдальца. Для них тот странен и чудаковат. Если бы они заглянули в его душу, то назвали бы сего бунтаря безумцем, ведь они живут так, словно Творец сотворил людей и поселил на этом клочке земли, а все остальные люди для них враги. В чужеземцах они видят убийц, а своих дедов величают героями, хотя те тоже убийцы. Они словно не могут понять простую истину, что добро всегда безгреховно и смиренно. И если бы они спросили у Михаила: Как нужно было бы жить при наступлении каких-либо войск на оную землю? То тот ответил бы так – в терпении, не совершая никакого греха, не беря оружие в руки, надо было принять убиение тела, нужно было терпеть боль и надругательство, надо было любить врагов, так заповедовал Господь и так был бы исполнен закон Христов. Но вместо сего люди избрали зло, на убийство они отвечают убийством.

Одиноко было Михаилу, особенно когда он видел всю неправду людскую, обличал зло, и в ответ слышал от них лишь упреки и гонения. Михаил вспомнил строфы из священного писания ободрившие его: “И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем”. (Мф 13:57)