Цена

Виктор. Если я вас верно понял, вы хотите взять несколько вещей, и все?

Соломон. Вот зачем-то мы уже начинаем торопиться…

Виктор. Если вы пришли, чтобы выловить из супа все мясо, — дело не пойдет. Или все, или ничего, и давайте забудем об этом. Я предупредил вас по телефону, что речь идет об обстановке целого дома.

Соломон. А что вы так спешите? Поговорим спокойно, и вы увидите, что будет! Они же не построили Рим в один день! Я вам объясню, что я имел в виду: за эти несколько вещей я вам дам такую замечательную цену, что вы…

Виктор. Это исключено. У меня здесь не универсальный магазин. Дом на днях снесут.

Соломон. Ну, и очень хорошо! Мы с вами понимаем друг друга — так зачем нам так нервничать? (Подходит к столу с пластинками.) Пластинки вы тоже продаете? (Берет одну из них.)

Виктор. Несколько штук, наверное, оставлю себе.

Соломон(читает наклейку). Нет, подумать только! Галахер и Шин!

Виктор. Надеюсь, вы не собираетесь устраивать здесь прослушивание?!

Соломон. Прослушивание? Я? Я выступал с этим Галахером и с этим Шином в одной программе, может быть, в пятидесяти разных театрах.

Виктор. Вы были актером?

Соломон. Актером? Акробатом! Вся моя семья были акробатами. Вы никогда не слышали? «Пять Соломонов» — мир их праху! Я был самый нижний.

Виктор. Неужели? Никогда не слышал: евреи — акробаты.

Соломон. А как же Иаков? Разве он не был борец? Разве не он боролся с архангелом? От самого сотворения мира евреи были акробатами. Я был здоров, как лошадь; вино, женщины, все на свете, давай, давай! Без остановки! Только жизнь меня остановила. Так-то, мой мальчик! (Почти любовно опускает пластинку на стол.) Что вы про них знаете? Галахер и Шин!

Виктор. А если ближе к делу?

Соломон(осматривается по сторонам, словно ему не по себе). Слушайте, как у нас дела с преступностью? Опять растет, а?

Виктор. Мистер Соломон, чтобы у нас не было недоразумений, должен вас предупредить: я человек необщительный.

Соломон. Необщительный?

Виктор. Необщительный. Я плохой бизнесмен и плохой собеседник. Давайте вернемся к цене и покончим с этим. О’кей?

Соломон. Вы не хотите, чтоб мы с вами стали приятели?

Виктор. Вот именно.

Соломон. Хорошо, так мы не будем приятели! Но чтобы вы немножко лучше знали меня, я вам кое-что покажу. (Вытаскивает из кармана кожаную книжечку, открывает ее и, не выпуская из рук, показывает Виктору.) Это меня демобилизовали из Британского флота. Видите? «Служба его величества».

Виктор(разглядывая документ). Что вы делали в Королевском флоте?

Соломон. Оставьте в покое Королевский флот. Посмотрите дату рождения— что там написано?

Виктор(изумленный, смотрит на Соломона). Вам почти девяносто?

Соломон. Да, мой мальчик, я уехал из России шестьдесят пять лет назад, и мне было двадцать четыре года. И я всю жизнь курил, и пил, и спал с каждой женщиной, которая была не против. И после этого вы думаете, что мне нужно что-то украсть у вас?

Виктор. А разве крадут только потому, что кому-то что-то нужно?

Соломон. В жизни не видел такого упрямого человека!

Виктор. Видели и не раз! Так вы мне назовете вашу цену или?..

Соломон(он даже несколько напуган тем, что Виктор никак не идет на крючок). Как я могу назвать вам мою цену, если вы не верите ни одному моему слову!

Виктор. Я вас впервые вижу. Почему вы считаете, что я вам должен верить?

Соломон. Так как же вы хотите, чтоб я с вами разговаривал? Вы меня извините, по в этом деле между вами и мной — вы не полицейский. Если вы хотите делать дело — или вы должны мне немножко верить, или из этого дела ничего не выйдет! (Встает и идет за своим портфелем.) И давайте забудем про это.

Виктор. Куда вы собрались?

Соломон. Я не могу так работать. Я уже слишком стар, чтобы каждый раз, когда я открываю рот, вы меня буквально называли вором.

Виктор. Кто вас называл вором?

Соломон(по пути к двери). Мне это не нужно. И в моем магазине я этого не хочу. (Указательным пальцем почти тычет Виктору в лицо.) И заметьте себе: я вам даже не назвал свою цену, а что вы со мной сделали! Я даже еще не назвал цену!

Виктор. Можно подумать, что, придя сюда, вы сделали мне одолжение.