Цена

Соломон. Мне вас жаль! Люди, что с вами случилось! Вы еще хуже, чем моя дочь! Ничему в мире не верите, ничего не уважаете — как вы живете? Я вам дам маленький совет: не в том беда, что вы разучились во что-то верить — это еще полбеды, — а в том беда, что вам все равно нужно во что-то верить. Вот что самое труднее. И если вы не умеете этого, вы конченый человек.

Виктор. Соломон! Слушайте, давайте вернемся к делу.

Соломон. Ни за что! Вы хотите продать мне мебель, но вы не хотите меня слушать — о чем же нам говорить?

Виктор. Я вас слушаю, слушаю! На колени, что ли, встать перед вами?

Соломон(вытаскивает из кармана пиджака потертый матерчатый сантиметр). Хорошо, идите сюда. Вы любите факты, сейчас вам будут факты архитектуры. (Измеряет сантиметром глубину шифоньера.) Сколько это, по-вашему?

Виктор. Сорок дюймов. Ну и что?

Соломон. Ширина двери в спальню в домах, которые они теперь строят, тридцать или тридцать два дюйма, не больше. И эта вещь туда не пройдет. Погодите, не волнуйтесь! У вас там стоит кабинетный стол. Прекрасная, надежная вещь! Но пойдите найдите мне современную квартиру с настоящим кабинетом. Если бы они еще строили прежние гостиницы, я бы все это, наверное, продал, но они теперь строят новые гостиницы! Люди уже не живут, как жили. Нет и нет! Для них это товар с того света. И я хочу, чтобы ьы взглянули на это с современной точки зрения. Потому что цена подержанной мебели — это и есть точка зрения. А если вы не понимаете эту точку зрения, как я вам объясню, сколько она стоит?

Виктор. Ну и какая же будет у нас точка зрения? Что все это не стоит ни гроша?

Соломон. Это сказали вы. Я этого не говорил. Стулья стоят кое-что и шифоньеры тоже, потом кровать, арфа…

Виктор. Ладно, достаточно! Я не дам вам снимать сливки…

Соломон. Куда вы так торопитесь, а?

Виктор. В конце концов, вы назовете вашу цену или нет?

Соломон(отступает к двери, держась рукой за висок). Ай-яй-яй, молодой человек, молодой человек, вы уже, наверное, арестовали целый миллион людей!

Виктор. За двадцать восемь лет — девятнадцать человек.

Соломон. Тогда почему вы так бросаетесь на меня?

Виктор. Потому что вы говорите о чем угодно, кроме денег, и я не пойму, какого черта вам надо!

Соломон. Хорошо, поговорим про деньги. (Возвращается и садится в кресло.)

Виктор. Отлично. И не злитесь на меня. Я не могу избавиться от мысли, что с каждым вашим словом цена ползет все вниз и вниз.

Соломон(усаживаясь). Мой мальчик, с той минуты, как я сюда вошел, цена не изменилась ни на йоту.

Виктор(со смехом). Тем лучше. Какова же она?

Соломон оглядывается по сторонам, остроумие его иссякло, и на лице появилось выражение удрученности.

Что с вами?

Соломон. Простите меня. Мне не следовало приходить. Я думал, это будет несколько предметов… (Прикрывает пальцами глаза.) Всего этого слишком много для меня!

Виктор. Я же вам сказал, что здесь целый дом. Зачем вы пришли?

Соломон. Меня позвали, и я пришел! А что я должен делать — ложиться и умирать?

Виктор. Ничего себе, в хорошенькую историю вы меня…

Соломон. Это был такой соблазн, что вы не можете себе представить! Вы посмотрели в очень старую телефонную книгу. Не то чтобы я совсем бросил дело, нет, но несколько лет назад я решил, что мне уже пора — вы меня понимаете? Я распродал почти весь свой магазин. И отказался от своей квартиры. И стал жить в своем магазине, поставил в углу электроплитку и стал ждать. Но ничего не случилось. Я до сих пор в порядке на все сто процентов. Прекрасно себя чувствую. И я подумал: а может, у вас окажется несколько хороших, приятных вещей! Не то чтобы нельзя было продать и все остальное, но на это уйдет целый год! А год — слишком много для меня! (Борясь с собой, смотрит по сторонам.) Вся беда в том, что я люблю свою работу. Я люблю ее, но… (Сдаваясь.) Не знаю, что и сказать вам.

Виктор(встает). Ладно, бросим это дело.

Соломон(вставая). Куда вы так торопитесь?

Виктор. Так вы беретесь или вы не беретесь?

Соломон. А откуда я знаю, да или нет? Это совершенно особенная мебель. Обыкновенный человек, как только посмотрит на нее, сразу начнет нервничать.

Виктор. Отчего это он станет нервничать?

Соломон. Оттого что он сразу поймет, что она никогда не сломается.

Виктор. Шутки шутками, но хоть чуть-чуть пожалейте меня!