Цена памяти (СИ)

— Почти два месяца, Драко. Почти два месяца… — она пытается выплеснуть всё, что закручивается внутри, отравляет, пугает. — Мы проводили здесь столько времени, бывали тут почти каждый день, мы спали здесь, и…

Его пальцы, зарывшиеся в её волосы, сжимаются и дёргают. Он не пытается причинить боль — лишь остановить поток.

— Гермиона!

Она вздрагивает, когда он резко окрикивает её, и поднимает лицо, поддавшись его руке. Драко заглядывает ей в глаза; ресницы слегка трепещут, зрачки расширены, радужка помутнела.

Гермиона шмыгает носом. Не потому что сдерживает слёзы — на самом деле, ей даже не хочется плакать. Только кричать. Орать что есть мочи.

— Мы облажались.

— Да, мы…

— Мы серьёзно облажались. Но ничего не произошло.

— Ничего? — эхом откликается она. Её мысли бегут вперёд слов, и голова пухнет от тревоги, страха, злости, стыда…

— Чёртово везение, — его губы изгибаются, голос срывается на шипение. — Она тебя не заметила. Она не знает, что ты была здесь. Она ничего не подозревает.

— Но что, если бы она… — вздрогнув, Гермиона мотает головой и, отстранившись, восклицает: — Это было невероятно беспечно с нашей стороны! Как вообще… — она запинается, не справившись с чувствами. — Как вообще мы могли не подумать об этом?

— Мы ошиблись.

— Я допускаю слишком много ошибок последнее время! — ощетинивается Гермиона.

— Но пока это сходит тебе — нам обоим — с рук. — Драко вздыхает. Перемещает руку по её спине в поглаживающем жесте, будто стараясь изгнать напряжение. Снова вздыхает. — Мы всё исправим.

— Но нам нельзя больше встречаться здесь.

— Да, надо найти другое место.

Найти.

Обнаружить, исследовать, придумать, вспомнить…

Всё вдруг сжимается в точку, и идея быстро врывается в сознание Гермионы. Она замирает и наконец чувствует, как тревожащие эмоции слегка меркнут по сравнению с удовлетворением от очередной решённой задачи. Этого недостаточно, чтобы позабыть неудачи, но хватает, чтобы отвлечься.

Её глаза озаряются светом, когда она поглядывает на Драко и медленно говорит:

— Я, кажется, знаю одно место.

***

Тиски сжимают голову, глотку, грудную клетку; все внутренности сплющиваются под давлением, и глазные яблоки обжигает резкой болью, когда воронка аппарации закручивает Гермиону и Драко и переносит прочь из Паучьего тупика.

Покачиваясь, Гермиона ещё несколько мгновений держится за него, а затем выпускает руку, в которую вцепилась, пожалуй, слишком сильно.

Она вздыхает, пытается оглянуться, но, поняв, что вокруг не различить даже очертаний мебели, поднимает палочку и освещает пространство около себя.

В облаке Люмоса Малфой выглядит так, словно его вот-вот стошнит.

Сморщив нос, он тянется к своей палочке, но Гермиона перехватывает его руку и сжимает предплечье. Жест должен получиться ободряющим, но выходит скорее испуганным.

Малфой замирает.

— Я сейчас… Мне нужно найти выключатель, — бормочет Гермиона себе под нос и, вновь отпустив Драко, движется к стене, освещая ту палочкой, пока не находит прямоугольник с переключателем. Она щёлкает, и механический жёлтый свет заливает обшарпанную комнату.

Драко вздрагивает и настороженно оглядывается.

Квартира крошечная и выглядит так, как будто не видела ремонта уже полвека. Мебель в комнате — диван, стол и два стула — потёртая и убогая. Окна выходят во внутренний двор, и в темноте можно различить лишь кирпичную кладку соседнего дома.

— Очаровательно, — вдруг ворчит Малфой, склоняясь над диваном, и брезгливое выражение застывает на его лице. — Думал, что хуже дома Снейпа ничего не может быть. Но эта дыра…

Он качает головой, поджав губы, и бросает вопрошающий взгляд на Гермиону. Она неловко передёргивает плечами в ответ.

— Это тайное убежище Ордена.

Булькающий смешок вырывается из горла Малфоя, но он молчит в ожидании продолжения. Гермиона вздыхает.

— Оно для Гарри. Если всё пойдёт не так, он должен будет спрятаться здесь.

Брови Малфоя взмывают вверх, и он разворачивается к Гермионе всем телом. Изумление освежает лицо, осунувшееся от пережитых волнений.

— И мы можем вот так просто проникнуть сюда? Ты уверена, что никто другой не заявится в любой момент?

Шумно сглотнув, Гермиона качает головой.

— Нет, всё не так, и… — она заминается и прочищает горло. — Об этой квартире знаем только Кингсли, Гарри, Рон и я. Кингсли организовал всё после того, как мы узнали про портрет… и про Гарри. Вообще-то, нам, — она слегка краснеет, — запрещено приходить сюда.

Он моргает и, склонив голову к плечу, проходится по Гермионе снизу вверх оценивающим взглядом.

— Нарушаешь ещё больше правил, Гермиона?

Это не издёвка — лишь небольшое поддразнивание. Но она всё равно крепко стискивает челюсти.

— Это лучшее решение, которое у нас есть. Нам нужно безопасное место — это оно.

В подтверждение своих слов она широко взмахивает рукой.

— Если ты так говоришь, — легко соглашается он, и Гермиона всё же расслабляется.