Цена памяти (СИ)

Два мира в её голове наконец встретились, столкнулись лоб в лоб, создавая провал, из которого теперь Гермиона пытается выбраться.

Его бескровное лицо выглядит хуже, чем когда она пришла впервые. Но глаза… Глаза Драко горят, эмоции сменяются в них одна за другой, он не прячется и ничего не скрывает. Лишь иногда старается сдержаться, чтобы не перегнуть палку.

И Гермионе так грустно видеть его таким.

Всё это время он ждал её, даже не зная, что она сделала ради него.

Она ведь искренне пыталась спасти его. Его жизнь.

Но, попросив Рона наложить Обливиэйт, Гермиона не подумала о том, что без её воспоминаний жизнь Драко всё равно может покатиться в пропасть.

— Ты говорил, что ничего не знал о моей памяти, когда нашёл меня в мэноре, — медленно говорит она и видит, как Малфой мгновенно напрягается. — Но у тебя есть версии, что случилось?

— Я перебрал столько версий в голове, ты бы знала, Грейнджер, — он вздыхает и хмурится. — Ты вспомнила, что произошло?

— Какие варианты у тебя были?

— Ответь на чёртов вопрос без увиливаний, Грейнджер. Не надо играть со мной!..

— Я не играю, — Гермиона вспыхивает. — Я… Послушай, Драко, — она тяжело сглатывает и наконец решается: — Я ведь не владею Окклюменцией.

Ярость в его глазах моментально сходит на нет, и он медленно опускает веки, будто стараясь справиться с нахлынувшей болью.

— Грейнджер, — слабым голосом откликается Драко, но не находит слов, чтобы сказать что-то ещё.

Он понимает её намёк. Понимает, что это значит.

— Мы попали в плен, и наверняка кто-то пытался прочесть наши мысли. Но… тебя не раскрыли, — тихо произносит Гермиона. — Всё это потому, что я стёрла память Рона, а он мою, — она следит за его реакцией и заканчивает почти шёпотом, — по моей же просьбе.

Шипящий звук вырывается из его рта. Драко вновь распахивает глаза, смотря на неё, и его губы мгновение подрагивают, но он тут же стискивает челюсти.

Гермиона несколько раз моргает, отгоняя слёзы, и быстро говорит:

— Ты как-то сказал про цену моей памяти…

Та фраза навсегда отложилась в голове Гермионы, хоть тогда и не было ясно, что на самом деле она значила.

— Два фальшивых галлеона. Ты сказал… Ты сказал именно так. Но на самом деле…

В его глазах отображается понимание, и уголок рта дёргается.

Гермиона, не выдержав, начинает тараторить:

— У меня не было мерила до встречи с тобой. Я всегда ценила свой мозг. Свои мысли, идеи и, само собой, воспоминания. Я никогда не думала, что потеряю их, ведь они были неотъемлемой частью меня. Они были… ценны и важны, — она переводит дыхание, пока сердце делает несколько оглушительных ударов. Драко крепче сжимает челюсти, его губы слегка белеют. Гермиона заканчивает: — Но твоя жизнь была важнее.

— Мерлин, Грейнджер, всё это время… это была ты сама.

— Я не хотела забывать, но я должна была.

Он вздрагивает, как от удара. Его плечи обессиленно опускаются.

— И Уизли сделал это прямо в том трактире?

Гермиона отвечает быстрым кивком.

— Мы поняли, что оказались в ловушке, и… Я рассказывала ему, как применила заклинание к родителям. Ещё раньше, до этого всего. Не думаю, что он слушал особо внимательно, но всё же смог воспроизвести его, когда потребовалось.

— Я удивлён.

Это попытка пошутить, но в голосе Драко нет насмешки, он бесцветный и пустой.

— Ты думал о таком варианте? — осторожно спрашивает Гермиона.

Он шумно вздыхает.

— Я думал, что это возможно. Ну, что это мог быть Уизли. Но я не понимал, какие должны были быть обстоятельства, — Драко на мгновение задумывается. — Я… У меня была версия, что это сделал мой отец.

— Твой отец? — восклицает Гермиона, удивлённо встрепенувшись.

Он украдкой глядит на неё из-под ресниц и опускает взгляд в стол.

— Я думал, что он мог стереть твою память, чтобы защитить меня.

— О, это…

— Я говорил: у меня было много вариантов, — он легко пожимает плечами и задумчиво покусывает щёку, несколько мгновений размышляя о чём-то своём. Гермиона не может не отметить его потрясённый вид. Драко мог думать о чём угодно, но она всё равно удивила его.

Но кроме этого…

Огорчён ли он? Или понимает, что у неё не было другого выхода?

Чувствует ли всю иронию того, что она нарушила своё обещание и не заступилась за него в суде, потому что пыталась спасти?

Гермиона шумно сглатывает, и Драко наконец поднимает голову и полувопросительно протягивает:

— Но ты всё равно до сих пор не помнишь остального.

— Всё, что было после заклинания, пока что смутно, — она поспешно кивает. — Думаю, из-за пыток и из-за того, что я долго пробыла без сознания после произошедшего… Не знаю. Мы, кажется, пытались спастись. У меня был старый сон, как я бегу и пытаюсь аппарировать, но вместо этого падаю. Это ведь воспоминание. Но я без понятия, как мы оказались на улице.

— Вы вырубили моего отца, — подсказывает Драко с призрачной ухмылкой.

Она позволяет себе слегка улыбнуться в ответ, но выходит грустно.

— И это нам не помогло.

— Каким-то чудом вы прорвались через первую линию. Но понаделали много шума. И в Хогсмиде было слишком много Пожирателей, чтобы вы сумели улизнуть. Они настигли вас.