Цена памяти (СИ)

Гермиона смущённо смотрит на него, и Малфой отвечает ей долгим взглядом, а после едва заметно покачивает головой, будто хочет возразить, но ничего не говорит.

Гермиона прикрывает глаза. Ей хочется верить, что в этот раз они достигнут понимания.

Тишина окружает их, пока произнесённые Гермионой слова укладываются у обоих в головах. Когда молчание затягивается, Гермиона наконец спрашивает:

— Почему ты позвал меня?

Малфой гулко вздыхает, и она вновь поднимает на него взгляд, впрочем, даже не надеясь прочитать эмоции на его лице.

— Мой отец достал предмет, который нужен Волдеморту, — просто говорит он.

Гермиона морщится и сжимает пальцами переносицу.

— То есть это всё было отвлечением внимания.

Малфой устало ухмыляется.

— Ну, зачастую ты всё-таки бываешь права.

Гермиона отнимает руку от лица и вскидывает на него удивлённый взгляд. Малфой неопределённо пожимает плечами и наконец опускается на диван.

Вдруг до Гермионы доходит:

— Получается, даже если Орден победил сегодня на поле боя, то…

— …всё равно проиграл стратегически, — заканчивает Малфой.

— Нам надо что-то предпринять, — шепчет Гермиона и опускает взгляд на свою руку. Кожа в грязи и крови. Она сжимает и разжимает кулак, и посередине ладони остаются светлые полумесяцы от ногтей, разрезая тёмно-бурые разводы.

— Вы можете воспользоваться планами поместья Лестренджей, — напоминает Малфой и вдруг изменившимся тоном добавляет: — Я могу повторить какие-то детали, если ты не запомнила после того раза.

Гермиона вспыхивает и, проигнорировав его намёк, поспешно отвечает:

— Да, я поговорю об этом с Кингсли и Люпином. И о предмете тоже. — Она внимательно смотрит на него: — Ты знаешь, что это?

— Это портрет, — Малфой морщится. — Но я не знаю, чей он. И я не знаю, откуда Люциус взял его.

— Все крестражи Волдеморт делал из вещей, которые почему-то были важны ему, — медленно произносит Гермиона. — Но чей портрет будет подходящим? Мы можем попробовать догадаться.

Губы Малфоя слегка дёргаются, и он закатывает глаза.

— Существует великое множество выдающихся портретов. Но Пожиратели нанесли удары по всей Британии, занимая Орден, ради того, чтобы достать именно этот. Он должен быть заметным.

Гермиона неопределённо кивает и задумывается.

— И правда. Это… это может дать нам какую-то информацию, — она открыто смотрит на него и несмело приподнимает уголки губ. — Это всё очень важно. Спасибо… Драко.

Он передёргивает плечами и раздражённо проводит по волосам, его глаза мерцают.

— Грейнджер, только вот не надо теперь разводить сентиментальность.

Она удивлённо распахивает глаза и несколько раз моргает.

— Но я ведь просто…

— Спустя три месяца ты наконец соизволила ослабить свою хватку и этот вечный контроль, спасибо большое, но не делай вид, что это что-то меняет. — Она ошеломлённо выпрямляется в кресле, отчего её рука неестественно изгибается. Малфой провожает это движение взглядом и спрашивает, прежде чем Гермиона успевает открыть рот, чтобы осадить его: — И что у тебя с рукой?

Гермиона хмурится и от резкой смены его настроения, и от вопроса. Ей больше было по душе, когда он игнорировал её состояние.

— Заклинание Онемения. Я выпью зелье, когда вернусь.

Малфой вдруг цокает языком, снова закатывает глаза и что-то ворчит себе под нос.

— Я знаю контрзаклинание, — говорит он после таким тоном, словно совсем не собирался это произносить.

Гермиона приподнимает брови.

— Контрзаклинание? Но я не…

— Оно действует быстрее, чем зелье, и хотя боль присутствует, она остаётся лишь на пару минут, — перебивает он.

Гермиона неуверенно косится на свою руку и вновь переводит взгляд на Малфоя. Она колеблется. Она сама уже однажды вылечила его, поэтому, наверное, это нормальное предложение с его стороны. К тому же целители Ордена наверняка и так будут очень заняты после всего случившегося, а восстановление онемевшей конечности обычно действительно совсем не приятный процесс.

Но Гермионе всё равно до сих пор кажется странным вот так сдаться на милость Малфою. Тем более после его слов. Но он выглядит так, как будто надеется, что она не согласится, поэтому Гермиона спрашивает:

— Что нужно делать?

— Для начала пересесть поближе, чтобы я не посылал заклинание через всю комнату.

Его голос звучит грубо и резко, но Гермионе отчего-то кажется, что таким образом Малфой пытается прикрыть неловкость их положения. Она размышляет ещё мгновение, но всё-таки решается. Тяжело сглотнув, Гермиона встаёт и быстро пересекает комнату, присаживаясь на диван рядом с Малфоем.

Знакомое положение.

Знакомое и немного опасное.

— Сколько поражено? — отрывисто спрашивает он и наклоняет голову, уставившись на её руку.

— Рука полностью.

Гермиона пытается повести плечом, но чувствует лишь отголосок напряжения в мышцах, рука слегка вздрагивает, но полноценного движения не выходит. Малфой, сузив глаза, наблюдает за её попыткой.

— Здесь?

Она вздрагивает, когда его ладонь опускается ей на плечо. Ощущение странное: она чувствует тепло его ладони лишь частично, и когда он перебирает пальцами, одно прикосновение обжигает, а другое кажется совсем поверхностным.

— Где-то здесь, да.