Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР, 1941–1945

Примерно через восемнадцать дней Гитлер не проявил никакой реакции, когда Розенберг предложил раздать легионам соответствующие знамена. Это были армянские, турецкие и татарские знамена — флаги для народов, даже не являющихся арийскими. (Армяне относятся к индоевропейской языковой семье (хотя внешне из-за тысячелетий смешения сильно отличаются от своих белокурых и светлоглазых древних арийских предков, пришедших в Переднюю Азию с Балканского полуострова). — Ред.) И тем не менее Розенберг представил рисунки флагов на том же совещании, на котором он осудил «Адлониаду» Риббентропа. Редко ему доводилось встречаться с Гитлером, когда у того бывало такое чувствительное настроение. Знаменитый фанатичный национал-социалистический расизм, которому так рабски подражали Борман и Кох, на самом деле был хрупкой вещью.

Немцы в казачьих землях и на Кавказе

28 июня 1942 г. Гитлер начал грандиозное наступление на Южном фронте. К середине июля казачьи степи внутри большой излучины Дона находились в руках немцев. Но для казаков у Розенберга национальных комитетов не имелось, поскольку Гитлер заявил, что казаки не должны носить оружие. Сам Розенберг предупредил свой персонал, что позиция по отношению к казакам неопределенная. И все же, невзирая на пренебрежение со стороны министерства иностранных дел и политического управления, немцы держали в своих руках группу знаменитых казачьих атаманов времен Гражданской войны, чей вербовочный потенциал должен быть значителен. В Берлине находилось неофициальное Главное управление казачьих войск (под эгидой министерства восточных территорий. — Ред.), которым руководил знаменитый Петр Николаевич Краснов, атаман донских казаков. Во время Гражданской войны на счету Краснова было по крайней мере два достижения. Ему предложили Ленина в обмен на Керенского, которого ему полагалось защищать, и он был первым генералом, попытавшимся взять Сталинград — осенью 1918 г., когда город еще именовался Царицыном, — с помощью оружия, поставлявшегося немцами, которое Краснов «освятил, омыв его в чистых водах Дона». Кроме того, у немцев был Шкуро, который собрал недоброй славы «волков» из терских и кубанских казаков в 1918 г. Также в Германии жил известный Бичерахов, невероятный condottiere (наемник), захвативший в свое время российскую Каспийскую флотилию для британцев и удерживавший Баку от большевиков. Только в июне 1943 г., когда мысль об организации казачьего армейского корпуса стали воспринимать всерьез, эти стареющие казачьи атаманы нашли себе работу в качестве пропагандистов. Они были противниками власовского движения, и до союзной печати доходили слухи, что Краснов должен сменить Власова в роли немецкого «Квислинга для Советского Союза». Всех троих (Краснова, Шкуро и Власова. Бичерахов умер в 1952 г. в Германии. — Ред.) к советской виселице привело изменение немецкой позиции в отношении казаков.

В июле 1942 г., однако, не было речи о казачьем управлении на территории Дона. Первый шаг почти случайно было суждено сделать члену абвера Канариса. Подполковник фон Фрайтаг-Лорингхофен был Ic (офицер связи от абвера. — Пер.) при группе армий «Б» фон Вейхса, наступавшей на северном фланге немецкого наступления на юге в направлении восточных донских просторов, между Воронежем и Лисичанском. Фрайтаг-Лорингхофен, как почти все штабные офицеры — русофилы, чьи имена так часто появляются в этой книге, — был немцем, родившимся в России, из дворянства прибалтийских губерний. Он воспитывался в Санкт-Петербурге и воевал в императорской русской армии, затем в рядах контрреволюции и в латвийской армии. Он с детства говорил не только по-русски и по-латышски, но также на нескольких южнорусских диалектах. Фрайтаг-Лорингхофену пришлось быстро приступить к работе. К середине ноября 1942 г. Красная армия уже вновь ломилась в земли донских казаков (освобождая их. — Ред.), а месяц спустя он сам был переведен в управление «восточными войсками» при ставке Гитлера. Вся его вербовочная деятельность вместилась в пять месяцев.

В штабе группы армий «Б» в Полтаве Фрайтаг-Лорингхофен совершил удивительные открытия. Были случаи дезертирства целых казачьих полков, которые Сталин совсем недавно сформировал, чтобы залечить старые раны казачьего антагонизма к марксистскому государству. Были старые казаки, скрывавшиеся в подполье, чтобы не попасть на воинскую службу, и даже сохранившие свои мундиры царского времени. Апогеем стало прибытие в Полтаву безногого атамана времен Гражданской войны Кулакова, который отличился тем, что прошел более полутора тысяч километров на салазках от станицы на Тереке, где прятался в подземной пещере с 1926 г. (Гораздо больше было примеров героического исполнения воинского долга со стороны казачьих формирований Красной армии. — Ред.)