Цена прекрасного (СИ)

   А Мильтену, по пятам которого бесшумно следовал одинокий призрак, ничего не угрожало. Уистлер всегда неплохо ладил с заносчивым и пылким чудодеем. Да будь оно и не так, очарованный зловещей красотой Барьера эстет не поднял бы руку на ученика покойного мастера Корристо — величайшего из могущественных, но не всемогущих создателей непреодолимой границы.

   В сущности, Уистлер никого и не искал. Он пережидал в укромном месте затеянную рудными баронами заваруху, гадая, выберется ли сухим из кровавой бани неведомый злопыхатель, пославший криворуких убийц в горы. За новостями бездеятельный каратель приходил вечерами к костру радушного охотника Кавалорна.

   Наитие не подвело Уистлера. Наёмники Круга Воды отстояли рудник в лощине и скормили изрубленные тела захватчиков падким на человечину подземным тварям — ползунам. И уже не приходилось сомневаться — Гомез и его приближённые, нажившие врагов поболее, чем богатств, обречены...

   И на этот раз предчувствия не обманули держащего нос по ветру призрака. Служители Аданоса не смирились с безнаказанной расправой над братьями из Круга Огня. Посланца миролюбивых блюстителей равновесия не остановили ни стены, ни решётки, ни клинки, ни стрелы. Резню пережил только один приятель Гомеза по прозвищу Ворон. Удар, отправивший барона в спасительное беспамятство на несколько дней, затуманил левый зрачок и ошпарил бледное лицо, запечатлев в неизменности выражение окоченелого гнева. Полумёртвый опаловый взгляд сбережённого неисповедимым Белиаром счастливчика внушал опасения самым разнузданным вольнодумцам, что вкупе со своевременными хлопотами Торуса уберегло обезглавленное баронство Гомеза от распада.

   Хотя живучая банда самозванцев, не успев зализать раны, несомненно всё же покончила бы с собой и со Старым лагерем за считанные дни, если бы не катастрофа, непредусмотренная и дальновидным призраком-отшельником Уистлером.